Тверской Баскак. Том Третий (СИ)

— Чего орете, как шакалы⁈ Ежели есть из вас тот, кто готов бросить мне эти слова в лицо, один на один, то пусть он поднимется сюда и мы сразимся, как мужчины!

«Справедливо!» — Бормочу я про себя и обвожу взглядом толпу.

Над зрительскими головами вновь повисла тишина, и никто желания лезть на ринг не выказывает, а Кабан, разойдясь ни на шутку, саданул себя в грудь кулаком.

— Ну что, нет среди вас смельчаков⁈ Трусы! Ну, поднимайтесь! Тот, кто одолеет меня, получит все, что мне причитается за победу! Ну…!

«А вот это ты зря! Перегнул малость!» — Вновь шепчу про себя и вдруг решаюсь.

Нагнувшись, я черпаю с пола грязную жижу и вымазываю ею лицо. Не хочу, чтобы хоть кто-нибудь меня узнал.

Калида, раскусив мой замысел, шипит мне в спину.

— Не дури, оно того не стоит! Ты консул, а не уличный боец!

Улыбнувшись, оборачиваюсь к другу и сжимаю его ладонь.

— Не переживай, я знаю, что делаю!

В этот момент под гробовое молчание взгляд Кабана обходит толпу. Никто не рискует с ним встречаться, и все опускают глаза. Лежащий на песке Кувалда слишком уж убедителен.

Рот Кабана кривится в презрительной ухмылке, а сам он уже поворачивается к выходу, и вот тут, приподняв канат, я выскальзываю на ринг.

— Погоди, дружище! Ты куда⁈ — Держу на лице издевательскую улыбку. — Испугался что ли⁈

— Чтооо⁈ — Возмущенно зарычал Кабан, а я завожу его еще.

— Ежели денежки свои пожалел, то так и скажи! — Оборачиваюсь к зрителям и призываю их поддержать меня.

Толпа вновь взрывается ревом, и отовсюду несется.

— Что, струхнул, Кабан!

— Давай, чумазый, покажи узкоглазому, где раки зимуют!

Замечаю, как судья вновь бросил взгляд на хозяина и получил утвердительный кивок. После этого он снял перчатки с Кувалды, которого как раз стали выносить с ринга, и надел их мне на руки.

Сжав кулаки, чувствую, что перчатки даже тоньше, чем я ожидал.

«Ну и ничего! — Взбадриваю себя. — Не для того я на ринг вылез, чтобы морду свою подставлять!»

Загремел гонг, и Кабан сразу же двинулся на меня, намереваясь закончить все сразу одним ударом. Пришлось его разочаровать!

Легко ухожу от широченного замаха и всаживаю ему кулак в печень. Кабану ухнул, а зрительская толпа завыла от восторга.

— Давай всыпь ему, чумазый!

Я двигаюсь по рингу, а Кабан бегает за мной и рычит от бешенства.

— Ты чего скачешь, как козел⁈ Стой! Будь мужиком и прими удар!

«Счас!» — Смеюсь я про себя и достаю его правой в скулу.

Я понимаю, ежели Кувалда гвоздил Кабана столько времени и тот все выдержал, такие удары ему, как слону дробина. Понимаю и потому держу в голове другой план. Я хочу вывести его из себя и заставить совершить нечто подобное тому, чем он одолел своего предыдущего соперника.

Проходит один раунд, второй, удары сыпятся на Кабана один за другим, и я вижу, что тот все-таки не железный. Предел у него есть, и тот его уже чувствует.

Громко сопя, он топочется за мной, пытаясь загнать в угол и прижать к канатам. У него ничего не получается, и закипающее бешенство уносит его последние силы.

Я цепко слежу за его глазами и вижу. Все, он решился! Подпускаю его чуть ближе, ровно на расстояние броска, и жду.

Тук! тук! Тук! Стучат секунды у меня в висках. Вот он момент истины, если я промахнусь, эта машина свалит меня и, как минимум, покалечит. Никогда еще ставки не были так высоки, и мне не хочется думать, что из-за глупой ерунды.

Вижу, что внутренне Кабан уже решился. У него попросту нет сил, чтобы хоть как-то замаскировать эту решимость. Его взгляд нацелен мне в ноги, колени подпружинились, не хватает только удара копытом.

Еще миг, и вся туша, мгновенно согнувшись, пошла головой вперед. Это слишком очевидно, чтобы застать меня врасплох, мое колено встречает его движение с разворота встречным жестким ударом.

Хрусть! Жутковатый хруст, и Кабан все же добирается до моих ног, но уже бесчувственным мешком. Его лицо уткнулось в мои босые ступни, а неестественно длинные ручища раскинулись, как плавники акулы.

Над рингом зависла полнейшая тишина, а я замер в максимальной концентрации, все еще готовый к продолжению боя. Еще несколько секунд, и всем становится очевидно, что Кабан уже не поднимется.

Публика взрывается радостным ревом, а я смотрю на неподвижно застывшие складки необъятной шеи, и в голове появляется тревожна мысль

'А не сломал ли я ему позвоночник⁈

Нагнувшись, подношу два пальца к его сонной артерии и с облегчением выдыхаю. Убивать его в мои планы не входило.

Вскинув руки вверх, обхожу ринг под вопли толпы, а рядом со мной семенит арбитр и гундосит мне под руку.

— Господин Аспар поговорить с тобой хочет.

Остановившись, я поворачиваюсь к нему, а он кивает на штору, занавешивающую проход за кулисы.

— Туда, говорю, иди! Поговорить с тобой хотят!

«Поговорить, это хорошо! — Мысленно отвечаю на невежливое указание. — Поговорить, это как раз то, что нужно!»

Поймав вопросительный взгляд Калиды, киваю ему на занавесь, а сам направляюсь вслед за судьей.