Твин Пикс: Расследование убийства. Книга 1

Возле одной из палат реанимационного отделения больницы Твин Пикса, на обтянутом кожей диване сидели убитые горем родители Ронни Пуласки. Ее отец, немолодой, с обветренным лицом, рабочий лесопилки Янов обнимал за плечи полную пожилую женщину. Мать Ронни, казалось, онемела. Она мерно покачивалась из стороны в сторону и тяжело вздыхала. Время от времени она поднимала голову и смотрела на большое застекленное окно, которое отделяло палату от коридора. Там за стеклом, на больничной кровати лежала ее дочь Ронни. К рукам были прикреплены датчики, из локтевого сгиба торчала игла капельницы. К носу тянулись прозрачные трубки аппарата искусственного дыхания. На осциллографах бежали неровные линии, показывающие биение сердца девушки, ритм ее дыхания. Ронни лежала закрыв глаза. Мерно поднималась и опускалась гофрированная трубка аппарата искусственного дыхания.

— Простите, мистер и миссис Пуласки, — подошел к родителям Ронни полицейский Хогг.

Он остановился в двух шагах от дивана, на котором сидели родители Ронни. Янов приподнял голову:

— А, это вы, Хогг.

— Я уже говорил с вами, но хочу уточнить еще несколько деталей. Значит, никто из вас не видел Ронни после того, как она вернулась из школы?

— Да, — кивнула головой мать Ронни, — она утром ушла в школу, и больше мы ее не видели.

— Так значит, она после школы сразу отправилась на работу, в универмаг? — уточнил Хогг, пытливо заглядывая в глаза матери Ронни.

— Да, — сказал Янов.

— Она была продавщицей, — добавила женщина. — Она работала в отделе парфюмерии.

— Да, дочь всегда шутила, — добавил отец, — что это самая ароматная работа в мире, продавать духи и косметику.

Не выдержав, мать Ронни разрыдалась.

— Извините, — сказал Хогг, — что причиняю вам неудобства. — Я понимаю сейчас ваше состояние. Так что простите, я пойду.

Хогг краем глаза заметил, как в конце коридора раскрылись створки лифтовой кабины, и на площадку вышел незнакомый мужчина в красной рубашке. Внимание Хогга привлекло то, что мужчина был без одной руки. Рукав красной рубашки был заправлен под ремень брюк.

Заметив, что полицейский смотрит на него, мужчина как-то странно дернулся и поспешил скрыться за поворотом.

— Извините меня, — еще раз сказал Хогг и бросился по коридору.

Но когда он завернул за угол, то никого не увидел.

Лишь в конце коридора блестели сталью застекленные двери. Хогг приблизился к ним, распахнул. Тут же ему по глазам резанул синий свет ультрафиолетовой лампы, и полицейский прочитал табличку на следующих дверях: «Морг».

Он прислушался. Нигде не было слышно шагов. Но заходить в морг Хоггу не хотелось. Правда, он дернул ручку дверей, ведущих туда, но они оказались запертыми. «В конце концов, мало ли кто это был» — подумал полицейский и вышел вновь в ярко освещенный коридор.

Одри Хорн в кабинете отца включила на всю громкость магнитофон и, стоя в самом центре, на большом мягком ковре, медленно раскачивалась в такт музыке.

Ее танец был нетороплив, сомнабуличен и очень тягуч. Она закатывала глаза, слегка приподнимала руки, потягивалась. Музыка, хоть и была медленной, но звучала очень громко.

Распахнулась широкая дверь кабинета и недовольный дочерью, в черном официальном костюме, в комнату вошел мистер Хорн. Одри даже не шелохнулась, услышав как раскрылась дверь. Она продолжала все так же меланхолично покачиваться.

Мистер Хорн раздосадованно подбежал к магнитофону и выключил музыку. Девушка стояла, не оборачиваясь к отцу. Она узнала его по шагам.

— Одри, сколько раз я просил, чтобы ты не беспокоила шумом моих клиентов и гостей.

Одри, все так же, не поворачиваясь, громко сказала:

— Наверное, четыре тысячи раз, отец.

— Одри, строгим голосом начал мистер Хорн, — Джулия мне сказала, что ты заходила к норвежцам как раз в тот момент, когда они готовы были подписать контракт. А после твоего появления они вдруг резко засобирались домой.

Мистер Хорн вытащил из кармана бесцветную губную помаду и принялся медленно водить ею по растрескавшимся губам.

— Они так и уехали, не подписав контракт. Так это правда? — мистер Хорн остановился за спиной Одри.

— Может быть, может быть, — негромко сказала она.

— Я думаю, я даже уверен, что ты никогда не стала бы делать что-нибудь такое, что могло ускорить их отъезд.

Мистер Хорн принялся расхаживать по своему большому кабинету, размахивая руками.

— Я думаю, — наконец, более миролюбиво и не таким строгим голосом сказал он, — я думаю, что это было просто совпадение.

— Па, — недовольно сказала Одри, — я пошла, чтобы проверить этот дурацкий «шведский» стол. Я всего лишь сказала, что очень огорчена.

— Это чем же ты так была огорчена? — спросил мистер Хорн.

— Как это чем? Тем, что моя подруга Лора была зверски убита, — закатывая глаза, манерно говорила Одри.

Ей очень нравилось злить отца и она знала, как это делать. Мистер Хорн не знал, что и сказать. Он только в бессильной злобе сжимал кулаки и потрясал ими в воздухе, не находя слов.

— Слушай, ты знаешь, в какую сумму чуть не обошелся нашей семье этот твой… проклятый спектакль! — найдя слова, закричал мистер Хорн.