Я очень люблю Донну, но меня тревожит мысль, что она отвернётся от меня, если узнает, что у меня внутри. Чернота, тьма, пронизанная мечтами о мужчинах. О том, как они могли бы сжимать меня в объятиях, подчиняя меня своим желаниям.
– Как давно ты в неё влюблён?
– Гарри, по-моему, никто не говорит о любви.
– Ку-у-у-п, ты пытался рассказать ей анекдот!
Бобби, знаешь, какие вещи нужнее всего в этой жизни? Баланс. Дистанция. Симметрия.
Восхищение – удел поэтов и дойных коров, Бобби.
– Ты стоишь перед высоченным небоскрёбом. Левиафаном, дырявящим облака. И какой же вопрос первым приходит тебе в голову? Так вот, первым делом ты спрашиваешь себя: «А что же на самом верхнем этаже? Кто там, в пентхаусе, и почему?»
Проклятие требует лечения!
– Я немного смыслю в этих вещах.
– Вы шериф?
– Скажем так: если случается что-то из ряда вон, зовут меня.
И сейчас, Надин, чтобы проявить себя, выбрала себе в соперники лучшего среди нас.
– Шея, ты ломаешь мне шею!
– Ты прав, это разновидность нежных объятий!
– Не знаю, может, женщина постарше – как раз то, что тебе нужно.
– Я не хочу встречаться с кем-то, кто может кидать меня как мяч!
На повестке дня – бунт здешней обслуги, и я думаю, не поможешь ли ты мне собрать хворост для костра и сжечь на нём хозяина?
И не дай мне Господи показаться неблагодарным, ибо в сравнении с той жизнью, что я вёл раньше, беспробудное пьянство – несомненный шаг вперёд.
А Эвелин, надо сказать, много чему научилась: оборонительным стойкам, искусству скрывать синяки, езде по порочному кругу.
Существует древняя легенда. По ней из тех, кто живёт в этом мире, Дохлая Собака отбирает себе самых лучших и худших, и большую часть – прогоняет. И лишь те, чья душа чиста, могут чувствовать её боль. А где-то посредине влачим существование, мы, простые смертные.
– Ты сердишься на меня, дядя Дик?
– Нет, конечно, нет. За что мне на тебя сердиться?
– Ну, я ведь тебя напугал, так? Дядя Дик!
– Не волнуйся, малыш Никки, не волнуйся, со мной все в порядке.
– А если бы ты умер? Ты ведь не умрёшь, скажи, не умрёшь?
Он одарён от рождения – так, что большинству из нас о таком даре можно только мечтать. И я могу просто сказать вам: его исчезновение имеет значение, столь далеко выходящее за рамки вопросов национальной безопасности, что в сравнении с этим Холодная Война кажется просто детским насморком.