Читаем Твин Пикс (Twin Peaks). Жгут! полностью

Я очень люблю Донну, но меня тревожит мысль, что она отвернётся от меня, если узнает, что у меня внутри. Чернота, тьма, пронизанная мечтами о мужчинах. О том, как они могли бы сжимать меня в объятиях, подчиняя меня своим желаниям.

– Как давно ты в неё влюблён?

– Гарри, по-моему, никто не говорит о любви.

– Ку-у-у-п, ты пытался рассказать ей анекдот!

Бобби, знаешь, какие вещи нужнее всего в этой жизни? Баланс. Дистанция. Симметрия.

Восхищение – удел поэтов и дойных коров, Бобби.

– Ты стоишь перед высоченным небоскрёбом. Левиафаном, дырявящим облака. И какой же вопрос первым приходит тебе в голову? Так вот, первым делом ты спрашиваешь себя: «А что же на самом верхнем этаже? Кто там, в пентхаусе, и почему?»

Проклятие требует лечения!

– Я немного смыслю в этих вещах.

– Вы шериф?

– Скажем так: если случается что-то из ряда вон, зовут меня.

И сейчас, Надин, чтобы проявить себя, выбрала себе в соперники лучшего среди нас.

– Шея, ты ломаешь мне шею!

– Ты прав, это разновидность нежных объятий!

– Не знаю, может, женщина постарше – как раз то, что тебе нужно.

– Я не хочу встречаться с кем-то, кто может кидать меня как мяч!

На повестке дня – бунт здешней обслуги, и я думаю, не поможешь ли ты мне собрать хворост для костра и сжечь на нём хозяина?

И не дай мне Господи показаться неблагодарным, ибо в сравнении с той жизнью, что я вёл раньше, беспробудное пьянство – несомненный шаг вперёд.

А Эвелин, надо сказать, много чему научилась: оборонительным стойкам, искусству скрывать синяки, езде по порочному кругу.

Существует древняя легенда. По ней из тех, кто живёт в этом мире, Дохлая Собака отбирает себе самых лучших и худших, и большую часть – прогоняет. И лишь те, чья душа чиста, могут чувствовать её боль. А где-то посредине влачим существование, мы, простые смертные.

– Ты сердишься на меня, дядя Дик?

– Нет, конечно, нет. За что мне на тебя сердиться?

– Ну, я ведь тебя напугал, так? Дядя Дик!

– Не волнуйся, малыш Никки, не волнуйся, со мной все в порядке.

– А если бы ты умер? Ты ведь не умрёшь, скажи, не умрёшь?

Он одарён от рождения – так, что большинству из нас о таком даре можно только мечтать. И я могу просто сказать вам: его исчезновение имеет значение, столь далеко выходящее за рамки вопросов национальной безопасности, что в сравнении с этим Холодная Война кажется просто детским насморком.

Нектар богов, о дорогая,а это – газа пузырьки.Вино течёт устами к нам.Любовь приходит, глаз лаская.Я подношу бокал к губам,И, глядя на тебя, вздыхаю.
Перейти на страницу:

Все книги серии Жгут!

Рим (Rome). Жгут!
Рим (Rome). Жгут!

Это красивый фильм о тайнах власти, а также о роли женщин в становлении Римской империи. Атия, Сервилья, Клеопатра. Мир запомнил эти имена.Это фильм об удаче, которая настигает тех, кто в нее верит. Тит Пуллон, ветеран Тринадцатого легиона, выходит из любой передряги – сытым, напоенным и оттраханным. Настоящий мужик!Это фильм о стойкости. Луций Ворен – соратник Тита Пуллона, центурион того же символически 13-го легиона. Человек принципиальной морали – порой жестокой и смертельной – как для подчиненных, для своей семьи.Всем поклонникам силового киношного реализма режиссер Тим Ван Паттен завернул еще одну хорошую конфетку.Властные цитаты, мудрые мысли, повелительные диалоги, афоризмы работы и быта во власти Древнего Рима, мощные максимы жизни и остроты героев фильма «Рим».Идея проекта: Роман Масленников.Авторский коллектив: Роман Масленников и Эдуард Мхом.

Роман Масленников , Роман Михайлович Масленников , Эдуард Мхом

Публицистика / Кино / Проза / Прочее / Афоризмы

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство