Зоя запустила кораблик и неуклюже бежала за ним, пока не уперлась в проезжую часть с рядами страшных ворчащих машин, которых очень боялась. Она неуверенно обернулась, ожидая, что Туве скажет еще что-нибудь важное.
А потом повернула к дому. Она брела, пока не начался ливень. Остановилась посреди пешеходного Лаврушинского переулка, подняла к небу плоское лицо и замерла, ощутив на коже капли, сброшенные желтым корабликом.
А потом она заметила бегущих ей навстречу маму, зареванную Настю, ее заслуженного папу и своего талантливого. Зоя скосила глаза вправо и вниз и увидела, как кораблик нырнул в сточную канаву.
Андрей Гуртовенко. Офлайн
– Свет, давай быстрее, где ты ходишь? – Голос был нервным и требовательным, но прислонившаяся к стене редакционного коридора Светлана лишь на секунду оторвалась от экрана смартфона, посмотрела на Никифорова и вернулась к переписке.
– Что, Никифоров, опять пожар, да? Как в прошлый раз… – она сделала паузу, с улыбкой вчитываясь в новое сообщение, – сгорел мусорный контейнер?
Никифоров, спецкор газеты «Город» и по совместительству заместитель главного редактора, подошел к Светлане вплотную, взял ее под локоть и развернул лицом к себе.
– Света, крупное ДТП на въезде в город, фура столкнулась с маршруткой, три тысячи знаков, две фотографии, поехали.
Почти всю дорогу ехали молча, Никифоров старательно обходил по навигатору пробки, Света сидела, уставившись в телефон. И только лежавшая на заднем сиденье сумка с зеркальной камерой и парой съемных объективов производила впечатление живого существа, шевелясь при каждом резком торможении.
– Только бы не жмуры эти опять, не перевариваю жмуров… – проговорила Светлана, когда они с Никифоровым добрались наконец до места. Спецкор не стал ее дослушивать и первым вылез из служебного «Форда».
Место катастрофы очерчивал составленный из спецтехники полукруг – три машины «Скорой помощи», два пожарных расчета и тягач. Никифоров показал удостоверение одному из гаишников и включил диктофон. С тяжелой сумкой через плечо, не отрывая взгляда от смартфона, Светлана двинулась дальше, периферийным зрением ориентируясь на стоящую перпендикулярно проезжей части маршрутку и съехавший в кювет грузовик.
Светлана остановилась, достала из сумки камеру и сфотографировала искореженную, залитую пеной маршрутку с обгоревшими телами пассажиров внутри. Дошла до фуры, посмотрела на разбитое лобовое стекло, пустую кабину и сломанную ось передних колес, сделала еще пару снимков и снова достала телефон.
– Ну что, Никифоров, я все, – сказала Светлана, – можно ехать.
Она мельком взглянула на экран телефона, но там ничего не происходило. Совсем ничего.
– Подожди, какое ехать? Вон водила фуры сидит. – Никифоров кивнул на носилки и суетящихся вокруг медиков в сине-белой униформе с красными крестами. – Мне его фотографии тоже нужны.
Светлана вздохнула и двинулась в сторону пострадавшего.
Человек с совершенно белым лицом и круглыми глазами сидел, не двигаясь, на носилках. Его лоб был перебинтован, на изувеченную руку врачи торопливо накладывали шину. Светлана остановилась неподалеку, подняла камеру и несколько раз примерилась через видоискатель.
– Скажите, вы не могли бы повернуть голову немного вправо? А то ваш синяк на щеке не попадает в кадр…
Водитель медленно поднял на Светлану ставшие теперь уже совсем круглыми глаза, а медики замерли на месте.
– Девушка, вы совсем с ума сошли, что ли? Нет, правда? – один из врачей даже поднялся с корточек и близоруко сощурился, словно хотел получше рассмотреть Светлану.
Светлана пожала плечами, несколько раз щелкнула затвором зеркалки, затем отошла в сторону и снова посмотрела в молчащий смартфон.