Твое имя (СИ)

Нет, ну точно от ужаса мозги набекрень съехали! Любава только головой покачала.

До домика, к счастью, недалеко оставалось добираться. И дедуля как раз вернулся из деревни. Посмотрел на толпу, ввалившуюся в комнату, на обвисшее хрипящее тело, на Любаву с растрепавшимися волосами, и мгновенно из старика превратился в энергичного человека с острым взглядом и твердыми руками.

— Что?

— Змея, дедуля.

— Кладите сюда. Как его?..

— Берт.

Профессор Вигге вскинул голову:

— Опять возвратила с того света? Ну ладно… Надеюсь, не поздно ему помочь.

Профессор Вигге один за другим влил в рот пострадавшего настои, осмотрел рану, надрезал, нанес мазь, перевязал. После лечения Берт задышал спокойно, погрузился в сон.

— Придется вам задержаться на пару дней, пока он придет в себя, — сказал медикус.

И у Любавы сладко заныло сердце: еще два дня она сможет находиться рядом с принцем из сказки, смотреть на него, разговаривать. Как же повезло! Но тут же устыдилась, ведь повод для остановки нерадостный.

Лер кивнул и улыбнулся, глядя на Любаву, словно тоже был рад. Его взгляд не ускользнул от внимания профессора Вигге.

— А кто вы, молодые люди? Куда путь держите? — спросил он как бы между делом, расставляя по местам пузырьки с настоями и мазями.

— Лейрас Айлири, сопровождаю группу рекрутов, долженствующую пополнить отряды Вседержителя, — Лер выпрямился, склонил голову и заговорил очень официально. — Это мое Испытание.

Словно «испытание» произнес так, словно оно еще что-то иное означало.

— Из Благородных, значит? — уточнил профессор Вигге. Похоже, слово «Испытание», произнесенное с такой интонацией, ему тоже было знакомо. — Готовишься к Инициации?

Лейрас сдержанно кивнул, давая понять, что такие личные вещи обсуждать с деревенским лекарем не намерен.

Позже Любава все-все у дедули выспросила: и что за Испытание такое, и какая Инициация предстоит Леру. Оказалось, есть у Благородных такая нерушимая традиция — в определенный момент, когда старшие решают, что молодой наследник готов к взрослой жизни, ему назначают Испытание. Либо совет старейшин, либо сам Вседержитель. И чем знатнее, древнее и могущественнее род, тем серьезнее испытание, с которым предстоит справиться наследнику. Справился — значит, прошел Инициацию и получил все права, возможность распоряжаться деньгами и имуществом и выбрать невесту.

Лейрасу назначили собрать по деревням рекрутов для военной службы в отрядах Вседержителя и доставить в столицу.

— Он что же, чуть Испытание не завалил? — округлила глаза Любава. — И что было бы с ним, если бы Берт умер?

Дедуля махнул рукой:

— Думаю, ничего. Один рекрутом больше, одним меньше. Там, в столице, рекрутов считают группами, а не отдельными людьми.

Любава с облегчением вздохнула. Не хотелось бы, чтобы у такого славного улыбчивого парня возникли проблемы из-за нерадивых рекрутов, которые шагают по лесу, не глядя под ноги.

— Ты только, зайчонок, смотри — ни слова о деньгах, которые мы на твое обучение откладываем. Они народ простой, деревенский, могут и не справиться с искушением. И Лейрас, который кажется вполне разумным юношей, боюсь, с этими быками не справится один, если им в голову что втемяшится. А нас с тобой защитить некому.

— Конечно, дедуля, — легко согласилась Любава, чтобы он не волновался.

А у самой и тени опасения не возникло. Выдумает ужасов всяких! Это потому что он старенький и всего боится.

Настроение стало отличное. И Берта спасли, и Лейрас… Лер… задержится теперь на несколько дней! Ей понравилось, как дедуля про него сказал: «разумный юноша». А если что — он их обязательно спасет.

И Любаве даже захотелось, чтобы случилась какая-нибудь беда — шатун бы объявился или нечисть какая. И тогда Лер защитил бы ее, а она потом… Так и быть — подарила бы ему первый поцелуй!

Щеки покраснели, когда представила Лера. Как смотрит на нее и улыбается. Хороший такой…

*** 28 ***

+++ Предупреждаю, глава довольно тяжелая. Так что не знаю, стоит ли читать на ночь.+++

Рекруты разбили лагерь на поляне рядом с домиком: натянули навес, сложили костер. Припасы принесли с собой, попросили у Любавы только соли и немного хлеба. Дедуля покачал головой в ответ на просьбу, но хлеба выделил, хотя и поворчал для вида: «Вот так, настои на них изведи, а потом еще и покорми!»

Любава поцеловала дедулю Биргера в мягкую щеку.

— Ну ладно, не бранись!

— А кто бранится? Это я разве бранюсь? Ладно, беги, зайчонок. Только смотри не задерживайся, нечего тебе там рассиживаться. Как придешь, у меня для тебя поручение есть.

Любава понимала, что профессор сейчас отошлет ее в деревню под выдуманным предлогом и такое задание даст, что до вечера она домой не попадет. Вздохнула. Понятно, опять волнуется. Спорить, конечно, не стала, надеясь, что потом, вечером, найдет хотя бы полчаса, чтобы посидеть у костра рядом с Лером.

Когда передавала ему хлеб и соль, завернутую в чистую тряпицу, Лейрас скользнул ладонями по ее рукам. Будто случайно, но она-то видела, поняла: нарочно хотел ее коснуться. Щеки вновь заалели.

— Посиди с нами, сладкая, — сказал Лер, а сам смотрит, глаз не отводит.