Твое имя (СИ)

Тяжело выдохнув, как очень уставший человек, Снейп сел на кровать, и только теперь я разглядел, какое бледное у него лицо. В сумерках ночи оно практически светилось лунным светом, только черным росчерком шел глубокий шрам на лице. Стянув мантию и бросая ее на пол, он сурово посмотрел на меня. Я практически стоял на одной ноге — кажется, Руквуд своим заклинанием разрезал мне сухожилие.

— Мне хочется рассмеяться от иронии судьбы, — сказал Снейп, — что из всех миллионов людей Англии именно ты нашел меня. Глаза бы мои тебя не видели…

Я сел прямо на пол напротив него и невольно улыбнулся на такое заявление, учитывая его последнюю просьбу перед смертью.

— Когда я только приехал в Глазго, думал, что все позади, что больше не будет озер с инфери, огромных пауков, дементоров, зеленых лучей и криков мамы. — Я чуть подполз к нему, садясь между широко расставленных ног. — Но я чудовищно ошибся, таких кошмаров я в жизни еще никогда не видел. Все во мне кричало от ужаса, я был переломан внутри, разбит и убит. Не было никого рядом, всегда один, всегда против всех.

Я положил голову ему на колено, было неудобно, нога горела будто в огне, с пола дуло. А его лицо терялось в тени, только несколько длинных прядей легко, будто щеточки кисточки, мазнули мою щеку.

— Твои глаза снились чаще всего… Северус, — прошептал я, а нога под моей головой чуть вздрогнула. — Когда Невыразимец сжигал мою шею, я вспомнил самого смелого человека, который ничего не боялся в своей жизни. Я взял твое имя не просто из прихоти или сентиментальности, каждый раз, когда кто-нибудь называл меня им, я вспоминал тебя. И все мои страхи уходили, все кошмары оставались там в другой душе, у другого человека. Но ты пришел и забрал у меня свое имя…

Я поднял голову, посмотрел на Снейпа, осторожно завел прядь волос за ухо, скользнул по острой скуле и, приподнимаясь на коленях, потянулся к его губам своими.

— Чтобы пойти в ад, дай мне то, что удержит меня от падения в бездну, — прошептал я, чуть касаясь холодной кожи и сжимая руками крепкие плечи. Мои ладони прилипли к черной ткани, и я с удивлением понял, что он весь изранен — кровь пропитала все вещи, даже на моей щеке отпечаталось красное пятно, пока я лежал на его ноге.

— У тебя кровь, — сказал я, смотря на свои окровавленные ладони.

— И что ты хочешь, чтобы я тебе дал взамен? — спросил он, не слушая меня. — Что?

Он схватил меня за запястья, больно сжимая, а черные глаза впились в лицо.

— Думаешь, я такой милый, добрый, понимающий, как твой расчудесный бывший? Думаешь, моя жизнь похожа на сказку? Думаешь, мы будем миловаться каждое утро в постели, даря друг другу ласки и тепло? У меня ничего нет, чтобы тебе дать. Ты сам себе все выдумал, но оставь это для кого-то другого, потому что я тебе не верю.

С каждым его словом во мне сжималась пружина из упрямства и протеста, хотелось вопреки всему доказать обратное.

— У меня тоже ничего нет, — зло сказал я, вырывая руки, — и раз ты упертый… Я возьму сам!

И толкнув его в плечи, заставляя лечь на кровать, я резко поднялся с пола, не обращая внимания на боль, и оседлал его бедра.

— О да, ты не милый, — кивнул я, разрывая рубашку. Пуговицы с глухим звоном полетели в разные стороны, а мокрая от крови ткань туго заскрипела, — и не добрый, — я с удовольствием огладил белую кожу, покрытую кровавыми разводами. На ребрах кровоточили глубокие порезы, такие же, какими меня наградил Руквуд. — И не понимающий. Да ты просто тупой дуб!

Глаза напротив зло прищурились, но все-таки Снейп лежал неподвижно, наблюдая за мной, но это была обманчивая покорность — в любой момент он мог скинуть меня. Если бы я позволил. Сейчас я едва уступаю ему в силе и в гневе.

— Сказку я не хочу, мне достаточно кофе по утрам и хорошего секса. Ну как, можешь мне это дать? — спросил я, стягивая с себя свитер и бросая его на пол. — Или это для тебя недоступно? Потому, что-то примитивное соитие меня не впечатлило…

— Не зарывайся… — прорычал Снейп.

— Что там дальше, — улыбнулся я, не обращая внимания на угрозу, и потянул за пуговицы джинсов, — тепло и ласка… Этот пункт мне нравится, но ты против него. В таком случае, я наложу Остолбеней и сам затискаю и вылижу тебя с ног до головы. Я ничего особо не придумывал, потому что во всем виноват только ты! Какого черта ты украл мою душу?!

Наверное, это должно было случиться: годами сдерживаемый гнев, страх, желание и отчаяние наконец встретили человека, который был причиной всему. Его чертовы глаза! Он даже не понимает, что наделал. Строит из себя поруганную невинность — видите ли ему не нравятся измены, не нравится, когда на нем виснут. Миловаться он не хочет!

Я судорожно рвал с него штаны, царапая бледную кожу короткими ногтями. Свет мимо проезжающей машины скользнул по стенам, освещая нас. Внизу громко хлопнула дверь, послышался глухой кашель. Все замолкло и снова погрузилось в полумрак.

— У тебя последняя попытка меня оттолкнуть или так и будешь молчать? — спросил я, нависая над ним, оперевшись руками возле головы.

— Жду, когда ты успокоишься, — спокойно ответил Снейп.