Твое место на зоне

В том же стакане на узкой истертой скамейке сидел неопрятного вида парень. Короткая стрижка, пепельно-серого цвета узкое, вытянутое книзу лицо, крылья носа одной ширины с переносицей. Смотрит исподлобья.

– Здорово, братан! – блеснул золотой фиксой «пассажир».

Матвей не ответил. Молча сел, медленно поднял глаза, смерил собеседника подозрительным взглядом.

– Э-э, ты чо, в натуре, за наседку меня принял? – не на шутку возмутился пацан.

Кто его знает, может, и наседка. Но это вряд ли. Слишком мелко плавают вокзальные менты, чтобы держать при себе штатного стукача. Хотя всяко бывает...

Матвей продолжал молчать. Зато сосед не унимался.

– Э-э, да я тебя припоминаю!.. Погоняло не помню, давно было... Постой, когда же... Да, лет пять назад, да... Или шесть... Или семь... Ты на мордовской малолетке был... Ты этапом на взросляк собирался уходить, а нас только пригнали... Ты, кажись, в первом отряде был. У вас Чубан тогда смотрел, он мой зема, да. Я к нему приходил, а ты мимо идешь, глянул на меня так, аж мурашки по спине... Взгляд у тебя запоминающийся. Так бы я тебя, может, и не узнал...

– Извини, брат, не припомню, – покачал головой Матвей. – А Чубан у нас был, это верно. Правильный пацан...

– Так правильный, не вопрос. Он щас под Воркутой греется. Положенцем поставили...

– Уже короновали, – выдавил улыбку Холод.

Они с Чубаном были одного возраста. Чубан на взросляк по этапу не ушел, до девятнадцати годков оставался на малолетке, оттуда и откинулся. Три года назад снова на кич загремел. И надо же маза какая – авторитетный вор положенцем его объявил, а не так давно Чубана еще и короновали.

А Холод одиннадцать лет за колючкой. Сначала малолетка, затем общий режим на взросляке, после – «строгач» и три года довеска к сроку за то, что красноповязочнику кровь пустил. Все одиннадцать лет он провел в отрицалове, братва его уважала, но за все годы он даже до положенца не поднялся... Ну да ладно, каждому свое. Вся жизнь еще впереди, глядишь, и ему подфартит. Главное, в авторитете себя держать...

– Во! А я даже не в курсах! – осклабился пацан. – Я последний год на поселении мотал, а там с почтой туго... Ну да ладно, теперь знаю... А ты сам тоже небось только что откинулся?

– Угадал.

– Ну давай пять! Я Рыбец!

– Холод.

Сокамерники обменялись рукопожатием.

– Надо бы еще за знакомство вмазать, да какой уж там, – хмыкнул Рыбец. – Мусора не в тему захомутали. Тебе тоже лопатник шьют?

– Лопатник, – кивнул Холод.

– Фуфло все это. Мусора на бабки нас разводят... Разведут и выпустят, помяни мое слово...

Рыбец оказался прав. Сначала из камеры вытащили его. Минут через пятнадцать настала очередь Матвея.

– Ну так что, гражданин Иткин, здесь будем сознаваться или оперативников вызывать?.. – вкрадчиво спросил старшина. – А может, миром разойдемся? Доказательств-то вроде бы нет...

– На нет и суда нет. Отпускай начальник, хреново здесь у вас...

– Ну что ж, вот ваша справка, вот часы, вот деньги...

Мент вернул все имущество по описи. Только вот денег явно не хватало. Забрали двести рублей, а вернули двадцать. И ничего не поделаешь. Начнешь права качать, в уголовке окажешься, а ушлые опера вмиг пришьют тебе какого-нибудь глухаря. Тюрьмы Матвей не боялся, но хотя бы с месячишко воздухом свободным подышать не мешало бы. А бабки... Бабки – дело наживное.

Рыбец поджидал его на перроне у заколоченного пивного ларька.

– Ну чо, полегчало на кармане? – ухмыльнулся он.

– Считай на две «катьки».

– Да тебе еще повезло, я на четыре попал... Полтинник только и остался... На билет хватит, а дома что-нибудь придумаем...

– Далеко ехать?

– В Новожильск. Там у меня сеструха. После матушки, царство ей небесное, дом остался. В одной половине Валька с мужем, другая половина моя... Только вот незадача, у Вальки муж на скотобойне работает. Крутой мужик. Быка кулаком укладывает. Я вот думаю, что они мою половину к рукам прибрали...

– Кулак против «пера» не канает, – усмехнулся Матвей. – Будет мужик залупаться, на нож его, какие проблемы?

– Да это без проблем... – замялся Рыбец. – Только менты быстро врубятся. А мне на третью ходку не очень охота...

– Кентов подпряги, если сам меньжуешься.

– Какие кенты? Одного кореша менты убили, второму еще три года срок мотать... А сам ты далеко едешь? – перевел стрелки Рыбец.

– В Новожильск, – неожиданно для себя решил Матвей.

– О! Так мы чо с тобой, земы? – обрадовался пацан.

– Да нет. Мне в Новожильск по делу нужно. Козлу одному рога подрезать...

– Кто такой? Может, знаю?

– Знаешь. Муж твоей сеструхи...

Рыбец Матвею понравился. Не самый крутой пацан из тех, кого он встречал когда-либо, но и не самый последний. Чувствовалась в нем воровская жила. К тому же он пока что без отчета для себя признает в Матвее старшего, а это важный момент.

У Матвея ни кола ни двора, а у Рыбца в Новожильске своя хата, так почему бы не определиться к нему на постой. Вдвоем-то веселей...

Рыбец против предложенного варианта возражать не стал. Матвей сдал билет и взял другой – до Новожильска. Весь день в пути, а ночью он вместе с новым корешем выгружался в пункте назначения.