Твоё наказание

— Не молчи, малыш, а то я уже пугаться начинаю, — приводит её в чувства чужой голос. Точнее родной, но сейчас слышится будто сквозь вату, столько эмоций сразу обуревает. — Нэлличка, у тебя проблемы со связью? Я совсем ничего не слышу.

«А я ничего и не говорила», — очередной раз раздражается Нелли. Сколько раз она просила не называть её этим сопливым «Нэлличка» — как старуху какую-то в богадельне. Нинель или Нелли, никак иначе. Она же не собачонка какая-нибудь, зачем каждый раз называть её так, как она не хочет? Но сейчас об этом задумывается лишь на секунду, всё-таки девушку переполняет радость от того, что Саша её нашел, он где-то рядом, раз смог до неё дозвониться.

— Сашунь, ты даже не представляешь, как счастлива тебя слышать. Тут полный мрак. Знаешь, что мой дорогой папенька учудил? Выдал замуж, черт его дери! — наконец-то после долгих дней в неприветливом доме Нелли прорывает. Она понимает, как же скучала по простым разговорам с близкими людьми. — Саш, забери меня отсюда, я больше не могу, хочу к тебе.

А в ответ ей оглушающая тишина. Александр, видимо, молча пытается переварить новости, а затем вполне себе спокойным тоном отвечает:

— То есть, пока меня не было, ты под какого-то левого мужика легла? Я конечно всегда знал, что ты шалава, но не настолько же.

Нелли пораженно выдыхает. Такого поворота событий она не ожидала.

— Что ты такое говоришь, Сашуль, это же я, ты же знаешь, что я бы не стала тебе изменять, — она все ещё не может поверить в то, что слышит. Ну не мог её любимый таким безразличным тоном выплюнуть такие жестокие слова, которые, словно яд, проникают теперь девушке прямо в сердце, разъедая эту хрупкую мышцу. — Ты же не думаешь, что я по своей воле тут оказалась, меня заставили.

— Мне не нужны твои оправдания, — холодный, словно айсберг. — И ты сама теперь тоже бесполезна.

— В каком смысле бесполезна? Алло! — ответа на свой вопрос не получает, мужчина уже бросил трубку, оставив Нелли мучительно думать, что это вообще только что было.

Как же так получилось? Когда она из дерзкой девчонки, которая делает, что хочет и всегда добивается желаемого, превратилась в блеклую тень самой себя? Ведь обещала же, чуть ли не клялась всеми известными богами, что не позволить сложившейся ситуации сломить себя. Не даст Соколову распоряжаться её жизнью. Не разрешит никому решать, как ей жить. Понадобилась всего одна неделя для того, чтобы стать забитой и забытой женой. «Какой же позор. Неудивительно, что Ренат меня ни во что не ставит, я же просто жалка», — отбрасывает телефон на кровать, не желая теперь совершенно ни с кем контактировать. Александр был той самой ниточкой, что связывала Нелли с прошлой беззаботной жизнью, но теперь, похоже, и она оборвалась. Так глупо и жестоко.

Видимо, так и придется жить, играя роль послушной подстилки. За короткое время в своем новом доме Нелли только и делает, что греет чужую постель. Ренат будто с цепи сорвался: втрахивает её снова и снова в постель, диван, кресло, а однажды и вовсе в коридоре нагнул, ничуть не думая о том, что люди там ходят, да и камеры стоят, снимая каждое мгновение. Девушка не понимает, чем продиктована такая сексуальная активность. То ли мужчина любит сексом заниматься, то ли просто мучает её, раз за разом надевая на свой член. Иногда, в последнее время всё чаще, Нелли кажется, что у неё там, внизу, уже разодрано в клочья — болит, не переставая. Такое ощущение, будто Соколов задался целью превратить её влагалище в широкое ведро, а не детей настругать, иначе был бы хоть чуточку осторожнее, если не нежнее.

— А я всё думал, когда этот щенок объявится, — вот и он, собственной персоной, расположился в дверях, вальяжно прижавшись к притолкну. — Сидел там под воротами, ныл, когда охранники подтрунивали. И ЭТО ты любишь? Смешно, Башарова, ты точно достойна большего. Ну или была.

Смотрит насмешливо и брезгливо, и теперь девушке по-настоящему стыдно за себя. Она не знает, как выглядит сейчас, но тот же застарелый запах пота, что исходит от её тела, способна различить. Мысли у Нелли начинают течь в совсем другом направлении, она решает отринуть предавшего Александра, спрятать мысли о нем подальше, и начать делать то, в чем была всегда хороша — доводить людей до белого каления.

Глава 11

«Если все вокруг, в особенности, в этом доме, считают меня шлюхой и подстилкой, больше ни на что не годной, то почему бы мне ей действительно не стать? А что, все тогда будут удовлетворены, а я хоть какое-то время поживу без напрягов, без запирания меня на хлеб и воду, без излишней жестокости», — размышляет Нелли, чувствуя, как разлом у неё в душе если не затягивается, то по крайней мере сшивается толстыми нитками, соединяет неровные края, даря ощущение, что хоть немного получше ей станет.