Твое нежное имя

– Если вы хотите предложить деньги, можете не трудиться! – выпалила Джун: щеки ее пылали. – А если думаете, что я соглашусь на аборт, то жестоко ошибаетесь! Вы слышите?

– Похоже, слышу не только я, но и все соседи, – саркастически ответил Томас. – Давайте попробуем подойти к делу разумно.

– Я тебе уже говорил, что мы с Джун собираемся делать, – с нажимом сказал Джон. – И мне все равно, одобряешь ты это или нет.

Нахмурив брови, брат несколько секунд молча рассматривал его.

– А об отце ты подумал?

– Это настоящий шантаж! – В глазах Джона загорелся огонек негодования. – В конце концов, зачем сейчас сообщать отцу о ребенке? Я просто женюсь, вот и все.

– И где же вы собираетесь регистрировать брак?

Джон обменялся взглядом с Джун, словно ища поддержки.

– Наверно, в отделе регистрации…

– И ты думаешь, наш папа не догадается? Инсульт подействовал на его двигательные функции, но не на умственные способности. Отец еще в состоянии сообразить, сколько будет дважды два.

– Есть угроза следующего инсульта? – спросила Мэри. – И врачи наверняка настаивают, чтобы он избегал стрессов?

– Когда случается инсульт, всегда есть опасность повторения. Это знает каждый дурак.

Мэри закусила губу: нельзя не признать, что в этом высказывании немалая доля правды. Джон нетерпеливо передернул плечами.

– Послушайте, так мы ни о чем не договоримся. – Он упрямо посмотрел на Мэри. – Вы на нашей стороне?

Она так не считала, но не объединяться же против собственной сестры с Томасом? Нет, об этом не могло быть и речи!

– Да, на вашей, – твердо ответила девушка.

Лицо Джона осветила улыбка, и молодой человек с облегчением вздохнул.

– Спасибо!

– Кажется, я остался в меньшинстве, – сдался Томас.

Мэри задумчиво посмотрела на него. Что-то подозрительно легко эта акула бизнеса капитулировала… Хотя она сама не в восторге от этого брака, нельзя допустить, чтобы старший братец начал вставлять молодым людям палки в колеса.

Девушка стала собирать посуду и постаралась не коснуться пальцев Томаса, когда он передал свою тарелку. Его загорелые руки с аккуратно подстриженными ногтями выглядели хорошо ухоженными, и Мэри невольно подумала, что эти руки умеют многое…

– Я помогу вам принести остальное, – неожиданно предложил Том. – Нет нужды выкатывать столик. – Мэри предпочла бы отвезти посуду на столике, но выбора не оставалось: Томас встал и взял сразу и салатницу, и блюдо с остатками картошки. Заметив, что девушка застыли в нерешительности, мужчина бросил на нее насмешливый взгляд: – Что-нибудь не так?

Мэри покачала головой, не умея объяснить нежелание принять его помощь. Если Томас надеется с глазу на глаз перетянуть ее на свою сторону, то пусть забудет об этом. Девушка не могла, да и не хотела, отступать. Все равно это ничего бы не изменило. Как сказала Джун, они с Джоном достоточно взрослые, чтобы поступать по-своему.

– Туго, наверное, пришлось, когда в двадцать лет на вас свалилась такая ответственность… – задумчиво сказал Томас. – У вас еще есть родня?

– Есть мамин двоюродный брат, но он живет в Австралии и у него своя семья. – Мэри старалась говорить спокойно. – Все же мы не маленькие дети и без труда выжили.

– Для того чтобы едва сводить концы с концами. Не думаю, чтобы ваш бизнес обеспечивал вам больше прожиточного минимума.

– Смотря, что считать этим минимумом. Мы привыкли довольствоваться малым.

– И никаких запросов?

Мэри повернулась к самоуверенному нахалу: в ее руках был зажат широкий нож для резки овощей.

– Уж не думаете ли вы, что Джун нарочно забеременела, чтобы подцепить богатого мужа?

По возвращении домой Мэри не успела переодеться и просто сняла светло-серый пиджак. Теперь, медля с ответом, Томас внимательно рассматривал длинную, какую-то беззащитную шею девушки, едва прикрытую полурасстегнутым воротником бледно-лимонной блузки, и маленькую упругую грудь под тонкой тканью. Затем Тэчер поднял глаза на смятенное лицо и принялся разглядывать его с таким вниманием, что Мэри готова была провалиться сквозь землю.

– В этом предположении нет ничего оригинального, – жестко ответил Тэчер.

С трудом Мэри заставила себя сдержаться. Сорваться означало проявить слабость, а она сейчас не могла позволить себе такую роскошь. Только не с этим человеком.

– Ваша быстрая капитуляция, когда обсуждали предполагаемую женитьбу, с самого начала показалась подозрительной. Теперь я вижу, что была права, – парировала она. – Вы решили, во что бы то ни стало помешать этому браку, верно? В холодных серых глазах не появилось ни капли смущения.

– Да, я намерен по мере моих скромных сил не дать Джону разрушить его будущее.

– Но ведь стоит только посмотреть на эту парочку, как сразу ясно, что они по-настоящему любят друг друга! – воскликнула Мэри, решив воззвать к его чувствам.

Рот Тэчера скептически скривился.

– Вы считаете, что любви достаточно для удачного брака?

– Я думаю, что любовь – прочная основа для него.

– Вы романтик. – В устах Тэчера это определение прозвучало оскорбительно. – Что останется, когда остынет страсть?

Мэри прямо взглянула в жесткие глаза.

– Вы говорите не о любви, а о похоти.