Твое прикосновение

Напрасно он открыто выступил против него. Герцог теперь только поражался собственной глупости. Очевидно, шок заставил его отправиться к Рэнделлу и бросить ему обвинения прямо в лицо. Он тут же заметил перемену в поведении Рэнделла: показное дружелюбие исчезло без следа, уступив место ненависти. Обходительный юноша, каким знал его герцог, вдруг превратился в злобного и заносчивого нахала, который не только признал факт убийства Стефена, но и начал бахвалиться, описывая детали. Он был уверен в своей неуязвимости, так как у герцога не было ни малейших доказательств.

Герцог не мог наказать его. Разбитый и усталый, Белвингем с отвращением покинул его.

Его отравили. Он не знал, каким образом Рэнделлу удалось это, так как герцог принимал еду и питье только из рук личного повара, который служил ему верой и правдой уже двадцать лет. Но он становился все слабее, и единственное, что поддерживало в нем силы, – это нежелание дарить Рэнделлу победу.

Он взглянул на вид, открывающийся из окна, и его охватила дрожь при мысли, что бы сделал Рэнделл, унаследуй он особняк и конюшни, и как сложилась бы судьба всех его домочадцев.

Судьба Кэролайн.

Прекрасной, хрупкой Кэролайн. Его дочери пришлось пережить ужасную драму в юности, и что может случиться с ней, если Рэнделл одержит над герцогом верх?

Кто-то постучал в дверь. Он нахмурился и отвернулся от окна.

– Войдите.

– Прошу прощения, ваша светлость.

В затемненный кабинет вошел дворецкий Кернс. Он еще не ложился, несмотря на поздний час.

– Явился господин из магистратуры. Желает поговорить с вами по неотложному делу.

– Бог ты мой! Кэролайн!

Герцог еле устоял на ногах. Он ухватился за подоконник еще крепче.

– Пригласи его ко мне. Немедленно.

Кентон Докет вошел в кабинет своей обычной решительной походкой. Он слегка поклонился, и его лысеющая голова блеснула в свете свечей.

– Добрый вечер, ваша светлость.

Белвингем двинулся к креслу.

– Мистер Докет, что случилось? Что-то с Кэролайн?

Докет глубоко вздохнул.

– Значит, вы уже слышали.

– Я ничего не слышал. – Герцог медленно опустился в кресло. – Но моя дочь не вернулась из благотворительной поездки, и передо мной стоит представитель магистратуры. Скажите же мне, что с ней все в порядке, – умоляюще произнес он.

– Да, с ней все в порядке, – заверил его Докет. – Но несчастье едва не случилось.

Белвингем заметно взволновался.

– Расскажите мне все.

– На экипаж леди Кэролайн напали разбойники. Вашего кучера ранили, но он жив, и сейчас он у доктора Рейнса.

– А моя дочь?

– Ее спас проезжий всадник. Он услышал крики о помощи и обезвредил разбойников до того, как они успели причинить леди Кэролайн вред.

– О, благодарение Богу!

Герцог прикрыл лицо дрожащими руками.

– Кому, я обязан жизнью дочери?

– Мистеру Рогану Ханту. Он убил одного из разбойников, а другого захватил живьем. Хант привез леди Кэролайн и кучера в дом доктора.

– И где же моя дочь сейчас?

– Карета подъедет через несколько минут к вашему дому, ваша светлость. Я посчитал, что будет лучше, если я явлюсь к вам первым и сообщу о том, что случилось.

– Вы поступили абсолютно верно.

Он сделал знак слуге, и тот помог ему подняться.

– Пойдемте, мы встретим их у входа.

В особняке Белвингемов горели огни, освещавшие путь экипажу. Чем ближе они подъезжали к дому, тем яснее Роган ощущал, как ком сдавливает его горло.

Он охотнее проводил время в компании животных, чем людей. Ему были ненавистны светские церемонии. Он пытался их избегать, когда только мог. Ему не нравилось привлекать к себе внимание. И вот, полюбуйтесь: он скачет рядом с каретой, словно рыцарь Кэролайн, готовый принять почести от герцога Белвингема за спасение его дочери.

Поведение, предполагающее повышенное внимание к своей особе.

Он стиснул зубы, заметив группу людей, высыпавших на крыльцо особняка. Герцог. Докет. Швейцары. Горничные. Дворецкий. Черт побери, почему он не сбежал, когда у него был шанс? Почему он едет сюда?

Потому что она его попросила.

Леди Кэролайн словно вошла ему под кожу. Она сумела разбить все его бастионы и завоевать его сердце, не прикладывая к этому ни малейших усилий. Если бы он мог ей отказать, то мог бы и жить не дыша. Проклиная себя за слабость, он спешился, как только карета остановилась перед особняком. Наконец-то это закончится. Он сможет вернуться на свою ферму, к своим лошадям. Подальше от людей.

Подальше от Кэролайн.

Швейцар рванулся вперед, чтобы распахнуть дверцы экипажа. Едва Кэролайн появилась в проеме, он отошел в сторону.

Роган нахмурился. Неужели никто не поможет ей спуститься?!

Подол платья, одолженного миссис Рейнс, зацепился за первую же ступеньку, которую попыталась преодолеть Кэролайн. Она взглянула на Рогана, и ее огромные глаза на тонком лице, ее губы, изогнутые в легкой улыбке, – все напоминало о том, что у них есть общая тайна. Не успев ничего сообразить, Роган шагнул вперед и протянул ей руку.