Твое сердце будет моим

– Никто тебя не винит, Лайла, – твердо говорит Чейс. – Но мы все же позвонили детективу Лине и рассказали ей о мыслях Айзека. Она обещала заняться этим и связаться с Джейком хотя бы для того, чтобы вычеркнуть его из списка подозреваемых.

– Э-э… – Я растерянно моргаю. Они позвонили ей без меня. А я и не знала ничего. – Ясно. И что она сказала?

– Только то, что займется этим. Наверное, свяжется с Джейком, вызовет в участок. Не знаю… посмотрим.

Чейс внезапно замолкает и хмурится, глядя куда-то в сторону. У доски объявлений возле главного входа в столовую толпится куча народу. Мы тоже подходим, и Чейс придвигается ко мне.

– Что тут происходит?

Я привстаю на цыпочки, чтобы понять, что привлекло всеобщее внимание. Окружающие пихают друг друга локтями, кивают в нашу сторону и откровенно на нас пялятся. Как будто мы – жертва чьего-то розыгрыша или сплетни.

Я чувствую, как у меня обрывается сердце. Чейс, словно почувствовав это, обнимает меня за талию и притягивает к себе. Я не жалуюсь, но хорошо бы он обнимал меня не только для того, чтобы защитить, но и потому, что любит.

Но что же случилось?

– На что все смотрят? – спрашиваю я у девушки, которую, кажется, пару раз видела в кампусе.

Она таращит на меня прозрачные глаза:

– Там что-то ножом прибили к доске. То ли кусок тела, то ли кусок мяса. Везде кровища. Все перетрусили, думают, это человеческое сердце, но понятно же, что нет.

Толпа слегка расступается, и у меня подкашиваются колени: пробковая доска сплошь утыкана случайными листовками, приглашениями на открытые вечеринки, объявлениями об учебных кружках и меню навынос. А в самом центре всего этого красуется орган. Человеческий орган. Красно-коричневый рваный комок, похожий на кусок говядины.

Только это не говядина. Кровь залила все листовки, под доской объявлений уже скопилась лужица.

Это сердце. Сердце Сонни. Сомнений быть не может.

– Чейс, – шепчу я и дергаю его за руку.

Он тут же тащит меня прочь, подальше от толпы.

– Спокойно, Лайла. Я уверен, это муляж. Розыгрыш на День святого Валентина.

Как бы не так. Сердце, прибитое ножом к доске объявлений, – это не розыгрыш.

– Перестань! Мы оба знаем, что это такое. – Я указываю на сердце. – Убийца специально выставил его на всеобщее обозрение, чтобы похвастаться, или запугать нас, или…

– Лайла, остановись. – Чейс прижимается к моему лбу своим. – Успокойся, а то задохнешься. Я сейчас позвоню детективу Лине.

Но, прежде чем он успевает достать телефон, мимо пробегают двое охранников студгородка.

– Полиция, наверное, уже в пути. Ты думаешь, надо остаться? Я хочу домой.

– Если мы понадобимся, детектив Лина знает, где мы живем.

– Он снова был здесь! – Меня бросает в дрожь. – В кампусе. Прямо рядом с нами.

– Не думай об этом, – пытается успокоить меня Чейс.

Но как можно не думать? Этот человек убил Сонни, а теперь угрожает нам. Сначала записки, а теперь… сердце. Это уже касается не только Сонни, теперь убийца угрожает нам!

Я крепче прижимаюсь к Чейсу и утыкаюсь лицом ему в шею.