Твое сердце будет моим

Я ложусь рядом с Чейсом. Он никак не реагирует.

— Ты не голоден? Ты же весь день ничего не ел.

Он качает головой. Ну конечно, ему не хочется есть.

— Совершенно не знаю, что мне делать, — признаю я. — Чем мне тебе помочь, Чейс?

Он вздыхает и закрывает глаза.

— Ничем.

— Если я приготовлю что-нибудь, ты это съешь?

— Лучше в рамку поставлю.

Я смеюсь, несмотря на то что надо бы обидеться и все такое. Но я ведь и правда ужасно готовлю. И главное, наконец-то он сказал чуть больше двух слов.

— Смешно. Я имела в виду сэндвич. Или я могу что-нибудь заказать.

Он смотрит на меня так напряженно, что я невольно замираю. Кажется, я не смогу пошевельнуться, пока он не отвернется и не разрушит чары.

— Спасибо, что не прогоняешь, — неожиданно мягко говорит он. — Мне реально нужно, чтобы рядом кто-нибудь побыл.

— Я никуда отсюда не уйду… и ты, кстати, тоже, — с усмешкой говорю я.

Он снова смотрит мне в глаза, но на этот раз не отводит взгляд. Такое ощущение, что воздух между нами сгущается.

— Будь осторожнее.

— Когда буду плиту включать?

— Нет. — Его губы коротко вздрагивают. — Вообще. Когда будешь выходить на улицу.

— Нам всем надо быть осторожнее.

Чейс молчит. Мне кажется, я что-то упускаю.

— Ты о чем? Я не понимаю.

— Никто ничего не понимает. Почему я должен говорить что-то понятное?

— Ты просто выносишь мне мозг! Я хочу тебя поддержать, но не знаю как, и меня это бесит! Ты хочешь — чего? Охраны, поесть, что?

Мой голос повышается на октаву, и его губы изгибаются в душераздирающей усмешке.

— Можешь что-нибудь заказать. Если еду будешь готовить не ты, я постараюсь ее съесть. А охрана нужна тебе, Лайла. Я хочу, чтобы тебя повсюду сопровождала гребаная армия охранников. — Он хмурится, его взгляд по-прежнему прикован ко мне. — Не знаю, что буду делать, если с тобой что-нибудь случится. Я больше не могу никого потерять.

— О… — отвечаю я, как полная идиотка.

О. Серьезно? Это все, что я смогла сказать в ответ?

Чейс отводит взгляд и усаживается на кровати.

— Детективы не звонили?

Почему он так резко решил сменить тему? Я готова закатиться в истерике. Только что Чейс практически признался мне в вечной любви, разве нет? И теперь хочет поговорить о парочке детективов, которых мы теперь дружно недолюбливаем и которые явно не в восторге от нас?

Так, спокойнее. Он заботится о тебе как о друге. Как о сестре.

— Лайла?

Чейс машет рукой у меня перед лицом. Я подскакиваю от неожиданности и отбиваю его ладонь.

— А?

— Может, пиццу закажешь?

— А, да, конечно!

Хватаюсь за телефон, отчасти чтобы избежать разговора, отчасти потому, что мне действительно интересно, нет ли у детективов каких-нибудь новостей? Даже если они сердятся на нас, это не дает им права скрывать от нас информацию, не считая той, обнародование которой может помешать следствию. Я уверена в этом. Да. Наверное.

Пиццу доставляют, и мы с Чейсом съедаем ее вдвоем, не выходя из комнаты. Сиенна и Шарлотта внизу, но они сказали, что не голодны. Никому из нас особо не хочется разговаривать. Мы все думаем об Айзеке и невольно гадаем, кто следующий.

Я выходила из комнаты дважды: в туалет и встретить курьера с пиццей. Занятия отменили. Студгородок закрыт. В администрации университета сказали, что хотят таким образом почтить память Айзека, но мне кажется, что теперь, когда все это дерьмо приобрело серийный характер, всем стало очень страшно. Будь я похрабрее, полистала бы ленту новостей, но я уверена, что там уже настоящий цирк: все постят соболезнования близким Айзека, благодарят его за внезапные каникулы и высказывают тысячи догадок. Не хочу на все это смотреть.

После смерти Сонни и Норы полицейским еще как-то удавалось держать в секрете подозреваемого, но теперь это стало невозможно. Сегодня утром Сиенна сообщила мне, что все студенты охотятся за Джейком. Может, у них, в отличие от полицейских, что-нибудь получится.

В десять Чейс заснул у меня в постели. Это будет уже вторая наша общая ночь. Я переодеваюсь в красивую шелковую пижамку и забираюсь к нему под одеяло.

Так ведь и привыкнуть можно.

* * *

Утром, когда я просыпаюсь, Чейс уже не спит — волосы влажные после душа. Он сидит на противоположном конце кровати и улыбается мне.

Я приподнимаюсь на локтях.

— Доброе утро, — говорит он.

— Давно ты встал?

— Где-то полчаса назад.

Сегодня он выглядит получше. На лицо вернулся румянец, и взгляд уже не как у побитой собаки.

— Почему ты меня сразу не разбудил, Чейс?

— Мне нужно было привести себя в порядок. И ты так мирно спала. Прости насчет вчерашнего. — Он проводит ладонью по лицу и вздыхает. — Мы нашли Айзека в таком виде и…

Я сажусь и беру его за руку.

— Не извиняйся. Ты потерял лучшего друга.

Мы с Сиенной, например, были неразлучны с самого первого дня в университете. Я бы с ума сошла, если бы ее не стало.

— Я нужен вам. Тебе, Сиенне и Шарлотте.

— Чейс, то, что теперь ты — единственный мужчина в доме, вовсе не означает, что ты должен за нас отвечать. Не забывай про себя.

Чейс откашливается и встает с кровати.

— Пойду сделаю кофе. Увидимся внизу.