Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ)

Кинув на парту рюкзак, я заметила на себя пристальный взгляд Малиновской и кивнула ей. Она тотчас отвернулась. Лика и ее подружки в последнее время стали примерной девочкой, и я их почти не замечала. Есин старался не отсвечивать и, кажется, до сих пор боялся Барса. У меня было такое чувство, что он даже ходить рядом с ним опасается. А остальные и вовсе будто забыли, что когда-то сделали меня крысой и буллили. Милана и близняшки постоянно пытались набиться в подружки, но зачем они мне были нужны, когда рядом оставалась Дилара? Ее общества и общества Барса и Лехи мне вполне хватало. Мы несколько раз гуляли вчетвером, и, надо сказать, это было весело.

Барс сел на свое место, а я — на парту рядом с ним. Откинувшись на спинку стула, он смотрел на меня снизу вверх с лукавой улыбкой, а я болтала ногами и улыбалась в ответ. Я поймала себя на мысли, что мы не можем оторвать друг от друга взгляд все это время. Это будто болезнь, зависимость — хочется смотреть на Диму каждое мгновение.

Он больше не пугал меня и казался милым котиком, правда, вспыльчивым и дерзким, но ведь все котики такие, правда? Топни рядом с ними или пошелести бумажкой, и они вскочат, распушив шесть на хвосте и выгнув спину.

— Ты сделал математику? — спросила я.

— Ну так, — уклончиво ответил Барс.

— Что это значит? — нахмурилась я.

— Частично, — отмахнулся он.

— Показывай.

Дима нехотя отдал мне потрепанную тетрадь, и я стала проверять уравнения, чувствуя себя строгой учительницей. Да, я продолжала помогать ему с уроками, но мне не хотелось, чтобы он просто переписывал готовые ответы. В конце концов, для этого есть не я, а решебник. Поэтому я решила немного позаниматься с ним. С математикой у меня все было хорошо — спасибо репетитору из родного города, с которой мы заранее прошли весь курс старшей школы. Да и объясняла я вроде неплохо. К тому же за каждое правильно выполненное задание Дима получал от меня баллы. Когда баллов становилось определенное количество, я исполняла одно его желание.

Иногда мы занимались вчетвером — я, Дима, Дилара и Леха, и тогда я чувствовала себя настоящей учительницей, которой приходилось объяснять им простые вещи. Но это нравилось мне. К тому же наши посиделки всегда заканчивались тем, что парни заказывали пиццу или суши, а потом мы шли гулять. Эти дни были особенно теплыми.

В кабинет вошли Дилара и Леха. Кажется, подруга за что-то обиделась на него, поэтому скрестила руки на груди, шла позади парня и сверлила глазами его спину.

Леха и Барс ударились кулаками вместо приветствия, а Дилара обняла меня и звонко чмокнула в щеку. Она была очень тактильной, и если раньше я мало обнималась с подругами, то теперь делала это постоянно.

К парням подошел Вал, и они живо обсуждать очередную игрушку на «плойке». К ним присоединились еще двое парней из параллельного класса. Ребята столпились вокруг нашей парты, а Барс, будто невзначай, он положил руку мне на колено, будто показывая этим небрежным жестом, что я — его.

Могла ли я проверять дурацкие примеры дальше, чувствуя его тепло его руки сквозь ткань юбки? Мне нестерпимо захотелось поцеловать его, но не делать же этого при всех?

В кабинет стремительным шагом вошла Ольга Владимировна, и тут же раздался звонок на урок. Мы встали со своих мест, приветствуя классную руководительницу, а она махнула рукой, прося опуститься всех обратно. Быстро отметив отсутствующих, в числе которых до сих пор был и Власов, Ольга Владимировна начала урок. Сначала она объясняла новую тему, потом начала вызывать к доске.

Первым к доске вышел Дима — своей обычной расслабленной уверенной походкой. Не знаю, что это было за волшебство, но ему попалось уравнение, которое я не так давно объясняла ему. Он решил уравнение довольно быстро и, хотя оно было не особо тяжелым, Ольга Владимировна явно впечатлилась.

— Барсов, а у тебя явные успехи, — довольным голосом сказала она, когда Дима сел на свое место.

— Стараюсь, — как обычно, развязно ответил он.

— Стал заниматься с репетитором?

— Типа того, — ухмыльнулся Барс и под партой коснулся моего колена. Я прикусила губу и шлепнула его по руке.

— Что ж, хорошо, — улыбнулась Ольга Владимировна и почему-то посмотрела на меня. Будто бы все понимала. — Будешь хорошо себя вести, Дмитрий, разрешу пересесть на твою любимую галерку.

— Мне и тут хорошо, — ответил он. — К вам поближе, все такое.

И подмигнул классной.

Я оторопела. Думала, сейчас она накричит на него или выставит за дверь, но Ольга Владимировна лишь головой покачала. Она была одной из немногих, кто хорошо относился к Барсу. И я точно знала, что он ценил это, но свою дурацкую натуру преодолеть не мог. Дима не знал, как проявлять свои чувства и делал это, как умел.

Последней к доске вызвали Дилару. И она, в отличие от Димы, ничего решить не смогла. Это очень ее расстроило. Когда на большой перемене мы с ней пошли в столовую, подруга выглядела грустной.

— Что с тобой? — спросила ее я, когда мы с подносами сели за столик.