Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ)

— Я лучше знаю, что правильно, а что неправильно, Туманова. После уроков — ко мне в кабинет, — велела Атом и открыла, наконец, кабинет. — Заходите. Начнем урок.

Щеки Полины стали пунцовыми.

— Не стоило вмешиваться, — тихо сказал Барс. — Я сам могу разобраться со своими проблемами.

Она зашла в класс, а он вдруг подумал, что никто раньше не заступался за него перед учителями, которые считали его отбросами. Ни один человек.

Глава 28. Только не он

Я сидела на уроке, делая вид, что слушаю учителя, но мысли были о другом.

Мой первый поцелуй самым наглым образом похитили. Только что. И сделал это самый опасный парень в школе. А самым ужасным было то, что мне понравилось.

Я до сих пор чувствовала его губы на своих губах. Жесткие, но при этом до невозможности нежные. Осторожные. Аккуратные.

Боже, Барсов поцеловал меня несмотря на то, что у меня была разбита губа! Он точно с ума сошел, не иначе!

Или я сошла… Потому что хочу продолжения. Хочу поцеловать его по-настоящему. Хочу, чтобы этот поцелуй был чувственным и глубоким. Взрослым. До безумия хочу.

Но как же неловко. До дрожи в коленях. Я даже не могу посмотреть в сторону Барса и сижу на самом краю, чтобы наши предплечья случайно не соприкасались, потому что он развалился как барин. И вообще был доволен собственной выходкой. Как будто подвиг совершил!

Я вновь вспомнила, как он касался моего лица, как его ладонь оказалась на моем затылке, как он прижимал меня сильным телом к стене, не давая возможности вырваться. И каким частым было его дыхание. Наверняка ему нравилось меня касаться… На лице сама собой расцвела довольная улыбка.

Теперь мы действительно пара в глазах одноклассников.

— Туманова, может быть, ты знаешь ответ? — вывел меня из задумчивости голос требовательный Атома. Я вздрогнула и уставилась на учительницу.

— Что? — переспросила я.

— Как определяется модуль вектора магнитной индукции, Туманова? Улыбаешься так, будто знаешь. — Атом смерила меня уничтожительным взглядом. За то, что я вступилась за Барса, она меня не простит. Я была в этом уверена.

— Не знаю, — громко сказала я.

— Оно и видно. У тебя на уме совсем другое. Шашни с Барсовым.

— У нас не шашни, — вставил он расслабленным голосом. — А серьезные отношения.

Когда ученики острят с учителями, одноклассники начинают ржать. Но смешки вырвались только у друзей Барса. А остальные непонимающе переглядывались и шушукались.

— Спасибо, что поставил в известность, Барсов.

— Не за что, обращайтесь, — тоном большого босса откликнулся парень.

— Веди себя нормально. Иначе придется покинуть кабинет.

— Да я…

Я незаметно пнула Барсова под партой. Хватит уже припираться с ней!

— Что ты? — сощурилась Атом.

— Да так, ничего. Вы продолжайте, мне интересно, — нагло ответил он. Учительница смерила его еще одним подозрительным взглядом, и стала объяснять материал дальше. Я попыталась сосредоточиться на уроке, но раз за разом возвращалась к нашему поцелую.

Когда урок закончился и Атом покинула класс, задав сразу несколько сложных упражнений, Барс лениво встал с места и направился к двери. Сначала я думала, что он хочет уйти, но это было не так — он не разрешил уходить остальным. А ребятам из другого класса, который пришли на свой урок в кабинет, не дал войти — просто закрыл дверь на замок. Воцарилась тревожная тишина.

— У меня есть объявление, — все тем же расслабленным, но уверенным тоном сказал Барс, окидывая одноклассников взглядом.

— Какое, Барс? — спросил кто-то из пацанов.

— Я слышал, мою девушку обидели.

Все молчали, никто ничего не говорил.

— А я очень не люблю, когда трогают мое.

Резкий тон, дерзкий взгляд, вызывающая ухмылка — одноклассники начали отводить глаза в сторону. Его и правда боялись. А Малиновская и вовсе уставилась в пол, закрывая лицо прядями длинных темных волос. Что ж, пусть теперь ей будет страшно. Полезный опыт — оказаться на месте своих жертв.

— Еще раз, для тупых. Полина Туманова — моя девушка. Если ее хоть кто-то пальцем тронет, с тем я лично буду разбираться. Усекли?

Одноклассники молчали — им ничего было сказать, в том числе, Милане и близняшкам. Только Вал с Лехой тихо переговаривались. А Дилара улыбалась. Лицо у нее было довольное.

— Не слышу. Усекли? — повторил Барс, и только тогда послышались голоса:

— Усекли.

— Да поняли мы….

— Хорошо!

— Ну и отлично. Свободы. Кроме тебя, Малина, — вдруг сказал Барс, и девушка, вздрогнув, все-таки подняла на него глаза.

— Что?.. — тихо спросила она. И куда делась вся ее напускная смелость? Где эта наглая стерва, что била меня вчера? Исчезла?

— Ко мне подойди, дело есть, — велел он.

Боже, он ведь ее не тронет? Я надеюсь, что не тронет! Хоть Лика противна мне до глубины души, не хочу, чтобы Барсов ее ударил. Папа говорил, что мужчины не смеют поднимать руку на женщин и детей. Это низко. Да и вообще, не должны драться.

— К-какое дело? — сглотнула Малиновская.

— Подойди, говорю.

— Но…

— Малина, не зли меня.