Твое сердце будет разбито. Книга 1 (СИ)

Моя рука скользнула по его спине, и я все-таки сделала то, что хотела — опустила голову на его широкое плечо. Барс сделал несколько фотографий, и я удивилась, как правильно он подбирает ракурс. Мы действительно вышли неплохо, более того, напоминали настоящую пару.

На небе снова появился самолет — вылетел из-за облака, и я по привычке подняла на него глаза. Он поднимался все выше и выше, и я провожала его взглядом. И Дима смотрел на него вместе со мной.

— Знаешь, почему я люблю самолеты, несмотря на то, что папа разбился? — тихо спросила я.

— Почему?

— Потому что взлетают против ветра. Чем сильнее встречный ветер, тем большей высоты достигнет самолет в момент взлета. Я говорю себе — буду взлетать как самолет, несмотря ни на что. Чем сильнее сложности в моей жизни, тем выше смогу подняться.

Дима заправил прядь волос мне за ухо. И неожиданно тепло улыбнулся.

— А если взлетать по ветру?

— Если по ветру, то взлетно-посадочная полоса должна быть очень длинной, чтобы поднять самолет. Это долгий-долгий путь. Его можно идти всю жизнь, — ответила я задумчиво.

— Мне нравятся твои слова.

А я? Я тебе нравлюсь?

Эта мысль сама собой появилась в моей голове, но я отогнала ее.

Сделав фотографии и еще немного погуляв вдоль берега, мы направились к мотоциклу. В этот раз я не боялась поездки — скорее, предвкушала ее. Обнимала Барсова за пояс и наслаждалась скоростью, ветром и свободой. И в груди не было пустоты — напротив, она была заполнена чем-то новым, теплым и неизведанным.

Через полчаса мы были у моего дома. И я подумала — как же хорошо, что отчим работает до вечера и не увидит меня с Барсовым, а то у него, наверное, бомбанет, что я снова с парнем.

— Иди домой, — сказал Барс, забирая у меня шлем.

— А как же служение твоей великолепной персоне? — подняла я брови. — Ты же божился, что я стану твоей рабыней, а в итоге потащил на свидание.

— Какое свидание? Не придумывай! — хрипло рассмеялся парень. — Это была моя благодарность за то, что ты сегодня вступилась за меня. Не побоялась. Тебе реально не было страшно?

— Было, — тихо ответила я, став серьезной. — Но если бы я не сделала этого, то не простила бы саму себя. За слабость.

— Смелая, значит, — оценивающе глядя на меня, протянул Барс. — Что ж, смелая, завтра я буду свободным и ты сделаешь кое-что.

— Что?

— Завтра и узнаешь. Пока. — Он небрежно кивнул мне и пошел к своему дому, сжимая подмышкой шлем. А я направилась к своему подъезду, находясь под впечатлением от поездки.

— Эй! — окликнул он меня вдруг.

— Что? — обернулась я.

— Спасибо тебе. И еще…

Он замолчал.

— Что?

— Называй меня по имени.

Услышав это, я улыбнулась. Эти слова хоть и сказаны были небрежно, но дарили тепло. Оно согревало меня изнутри.

— Хорошо, Димас, — пропела я.

— Как? — недоверчиво спросил Барс. — Как ты меня назвала?

— Димасик.

— Офигела? — рявкнул он.

— Нет, Димочка. — Мне нравилось дразнить его. Очень нравилось! Как у него лицо-то перекосило!

— Хватит меня так называть! — заорал Барсов.

— Мой сладкий Митюша, — просюсюкала я. И прежде, чем он успел снова возмутиться, помчалась к подъезду. А сама про себя повторяла его имя.

Дима. Димка. Дмитрий.

Прежде, чем юркнуть за дверь, я обернулась. Барсов смотрел на меня — но не злобно, а с полуулыбкой, и я послала ему воздушный поцелуй. Может быть, он не такой уж и дурак? Даже милый по-своему…

Вспомнив его теплые губы и сильные руки, я смущенно рассмеялась.

Однажды наш поцелуй будет настоящим.

Мама была дома. Она приготовила обед и читала какую-то книгу — кажется, любовный роман. Она приветливо встретила меня, будто вчера ничего не произошло, поинтересовалась, как дела, послушала мои истории про Дилару — рассказывая о ней, я создавала иллюзию, что в школе у меня все хорошо. Я врала маме и чувствовала вину, но лучше пусть так, чем она сходит с ума от беспокойства.

Мы вместе пообедали, мама рассказала новости про родственников, с которыми она сегодня общалась по телефону, и я на какое-то время забыла, что мы не дома, а в другом городе. Стало уютно, как прежде — так бывало до появления в маминой жизни Андрея. Я настолько забылась, что позвала кота, чтобы, как обычно, взять его на руки. И только когда мама удивленно глянула на меня, поняла, как сглупила.

— Прости меня, Полинкин, — обняла меня мама и прижала к себе.

— За что, ма?

— За то, что увезла, — прошептала она и поцеловала меня в макушку. — Но я хотела, как лучше. Веришь?

— Верю…

— И хотела, чтобы Андрей стал тебе папой.

Все тепло из сердца моментально исчезло. Никто не заменит мне папу. Тем более Андрей.

— Но мама…

— Да, знаю, папу никто не сможет заменить, — вздохнула она. — Но мне так хотелось, чтобы у моей дочери был любящий отец. Андрей неплохой человек. Просто прими его, хорошо? Не ругайся с ним, дочка.

Я ничего не стала отвечать ей — отстранилась и ушла в свою комнату, сказав, что нужно делать уроки.

Отчим пришел, как обычно, и я сразу же напряглась, услышав в их с мамой спальне его голос.

— Что ты читаешь, Дана? — спросил он брезгливо.

— Роман о любви, — удивленно ответила мама.