Твое смеющееся сердце

Мы примчались домой к Эвелле, позаимствовали у нее кое-какую одежонку и бросились отмывать с себя краску под душем, надеясь смыть следы преступления раньше, чем за нами приедет полиция. В том, что копы уже идут по нашему следу и вот-вот арестуют, мы не сомневались. Но в тот день полицейские так и не приехали, не приехали они и в воскресенье. Вероятнее всего, причина нашей безнаказанности крылась в том, как Дикки преподнес эту историю полицейским и прессе.

— Боже милостивый, какой это был кошмар! — ужасался он в беседе с корреспондентом местной газеты, который затем написал об этом событии огромную статью нач первую полосу. — Средняя школа Юнион-Гроув подверглась нападению Голубого человека! В жизни не видел такого огромного, злобного громилы!

— Голубого человека? — кипятилась Эвелла в понедельник после занятий, потрясая газетой. — Он что, принял меня за мужчину?

Но естественно, она могла поделиться своим негодованием только с нами, перед остальными приходилось помалкивать.

— Нас обокрали! — заявила я. — Нашу выходку приписывают мужчине!

— А как же наша одежда? Ведь мы оставили ее возле бассейна? — спросила Лейси. Насколько я помню, она дрожала от страха до самого конца учебного года.

Вопрос об одежде так и не был поднят. Ни в школе, ни на страницах газеты, никто нигде ни словом не упомянул, что на месте преступления была найдена женская одежда вместе с нижним бельем. Через несколько лет после того, как мы окончили школу, произошло нечто удивительное: Эвелла вышла замуж за Дикки. Славная парочка: маленький верткий Дикки и рослая старушка Эвелла. Мы пятеро могли только гадать, то ли Дикки тогда нашел нашу одежду и решил нас прикрыть, то ли он лишь позже понял, что Голубым человеком на самом деле была Эвелла. Мы так и не узнали наверняка, но слухи, как водится, ходили самые разные. Сейчас Дикки и Эвелла живут в голубом доме, ездят на голубых машинах и одеваются в основном в голубое. Но я уверена, что история с Голубым человеком, приключившаяся в последний год нашей учебы в школе, тут ни при чем.

Если Уэдерз раскопал всю подноготную этого происшествия, можно себе представить, какое мнение обо мне у него сложится. Как теперь убедить его, что моим словам можно верить? Как заставить его поверить, что я не убийца? Разве теперь он поверит, что меня кто-то преследует, и, возможно, не меня одну? Я почувствовала приступ тошноты. Как там Шейла? Не угрожает ли ей опасность? Вдруг убийца на самом деле охотился за нами, а Джимми лишь случайно попался ему под руку?

Я поняла, что должна срочно увидеться со своей девочкой. Мне нужно было найти ответы на некоторые вопросы, прежде чем сгустятся тучи над головой.

Глава 12

Несколько минут я сидела в машине и наблюдала за Шейлой через стеклянную витрину булочной. Это была не та Шейла, которую я знала. Трудно поверить, что всего одиннадцать месяцев назад эта упрямая девочка-подросток решительно ушла из моего дома, наступив по дороге на мое сердце. Теперь я видела перед собой кого-то другого.

Девушка, за которой я наблюдала, выпрямила свои вьющиеся рыжие волосы, теперь она собирала их в конский хвост, как другие девушки в этой аристократической булочной в аристократическом районе Ирвинг-парк. Шейла и краситься стала по-другому: если она раньше походила на вампира в боевой раскраске, то теперь у нее был естественный макияж, как у других девушек. Я не могла не признать, что это существенная перемена к лучшему, но какую цену заплатила за нее моя маленькая свободолюбивая мятежница?

«Булка и крендель» не какая-нибудь дешевая пекарня, где пекут жирные сладкие пироги для простых людей, здесь не подают сдобные белые булки с венскими колбасками. Булки, которые здесь выпекают, готовятся из муки грубого помола, это, что называется, здоровая пища — как раз то, чего я терпеть не могу. По мне куда вкуснее желтые булки из кукурузной муки с маслом или жареным беконом.

Шейла увидела меня и вся как будто съежилась.

— Уютная лавочка, — сказала я, подходя к прилавку и останавливаясь напротив Шейлы.

— Привет, мама.

Шейла слабо улыбнулась, но не посмотрела мне в глаза — как ребенок, которому есть что скрывать. Съехавший набок поварской колпак в форме булки облегчил ей эту задачу. В этом колпаке Шейла стала похожа на подвыпившего ангела.

— Дорогая, мне нужно с тобой поговорить. Скажи своему боссу, что ты ненадолго отойдешь.

Шейла испугалась.

— Как, прямо сейчас? — спросила она. — Нет, сейчас я не могу, я работаю, у нас полно клиентов.

Я огляделась. Во всем магазине была всего одна покупательница, дама в меховой шубе, которую уже обслуживала другая девушка. Я снова посмотрела на Шейлу и вскинула брови, как будто говоря: «Нет, дочка, меня не проведешь».

— Ну хорошо. — Шейла вздохнула. — Мэри Кэтрин, я ненадолго отойду, — произнесла она оживленной скороговоркой на целую октаву ниже своего обычного голоса. Насколько я понимаю, это была ее версия аристократического акцента. Никогда прежде я не слышала, чтобы моя дочь говорила таким голосом, и меня снова больно уколола мысль: что происходит с моей малышкой?