Твое тело – моя тюрьма

– Нет, все в порядке. – Она стала загибать пальцы. – Я все-таки живая-здоровая. Я вступила в контакт с внеземной цивилизацией, если так можно выразиться, и у меня есть ты! Мне есть чем заниматься, пусть это не творческая и высокооплачиваемая работа, у меня есть кого любить и о ком заботиться. – Слова Мишель звучали звонко и оптимистично, как трели утренних птиц, славящих Солнце и жизнь.

* * *

После работы Мишель в первую очередь занялась уходом за матерью, потом пропылесосила и проветрила комнаты, поужинала, приняла душ, покормила кошек.

Когда пришел Стив, она взяла его лицо обеими руками и поцеловала щеки.

– Спасибо, что пришел.

– Нет проблем.

Мишель легла в постель поверх полотенец и приготовилась к очередной «реабилитации»: закрыв глаза, настроилась на Тави. Она представила его лицо, фиолетовые волосы и глаза, вспомнила про преступление, которое он недавно так хладнокровно совершил.

– Реабилитация, старт! – скомандовала она и себе, и Тави, и Смотрящему, который контролировал транспортировку их душ из тела Мишель в тела других носителей.

Сначала она лежала молча, перебирая в уме континенты – какой на этот раз? Уж точно не Антарктида! Когда ее глаза все-таки склеились от усталости и сна, первое, что она увидела, была голограмма Земли, из которой, как и в первый раз, выделился континент, на этот раз Южная Америка. Там тоже пульсировали разные точки – люди переживали, страдали и умирали. И вот одна из красных, пульсирующих энергией страха, боли и ужаса точек увеличилась, превратилась в длинную полую трубочку… и засосала ее внутрь. Стремительный полет был коротким, больше похожим на падение, точно таким же, как и в первый раз.

Девушка очнулась в молодом мужском теле: она ощущала его мышцы, кости, его страх. Кто-то держал ее носителя за волосы, она успела увидеть острую отвертку, приближающуюся к ней. Невыносимая боль разорвала сознание на части; оба глаза Носителя выковыривались острым предметом.

«Меня ослепили!» — мысль-крик в сознании Мишель вспыхнула и померкла, сменившись другой – «Что дальше?» Казнь, жертвоприношение, несчастный случай, заказное убийство? И главное – зачем?

Группа мужчин, ослепив юношу, принялась избивать, раздевать и унижать… Носитель то терял сознание, то снова приходил в себя, когда его обливали холодной водой. Чувство боли и стыда захлестывало. Это было невыносимо быть наблюдателем и жертвой одновременно.

Когда он стоял, скрюченный на четвереньках, Мишель показалось, что Страх невидимым всадником сидит у него на спине, сжимая коленями грудную клетку.

Носитель прекрасно понимал, за что с ним так расправляются, и внутренне был готов умереть.

«Полицейские предупреждали меня, что именно так и будет», – услышала девушка его последнюю связную мысль. Все остальные мысли-крики были похожи на рваные бусы из бисера. Без связующей нити сознания они ничего собой не представляли.

* * *

Стив нервно ждал окончания ее кошмара. То, что происходило со спящей девушкой, напомнило ему сцену из фильма ужасов про полтергейст: невидимая сила ломала и мучила безропотного человека. Мишель металась, из ее глаз текла кровь, она то раскачивалась, стоя на четвереньках, то сжималась в клубок, закрывая голову как человек, которого бьют ногами.

Стив сбегал в ванную, принес смоченное в воде полотенце.

Когда реабилитация подошла к концу, носитель испустил дух, а тело Мишель перестало биться в конвульсиях. Несколько минут ее душа пребывала где-то там, в другом теле-стране-измерении, и Стив уже начинал волноваться – вызывать «скорую» или нет? Тело его девушки было лишено признаков жизни.

Но тут, как лампочка в темной комнате, включилось сознание Тави-целителя. Пошел процесс стремительной регенерации: глаза стали восстанавливаться в первую очередь.

Юноша приложил к лицу Мишель мокрое полотенце, вытер кровь, потом осмелился дотронуться до ее вспотевшей ладони.

Веки девушки слегка дрогнули, и она открыла глаза.

– Ты вернулась! – он громко выдохнул. В его глазах блестели слезы. – Я не могу даже представить…

Мишель кивнула, попыталась встать, но потеряла равновесие. Стив подхватил ее и понес. Все повторилось: горячий воскрешающий душ и смывание следов издевательств.

Регенерация завершилась, но состояние бессилия не покидало девушку.

– Мне лучше, – пробормотала Мишель, поборов тошнотворную усталость, и продолжила отмываться сама.

Когда она вытерлась и надела чистый халатик, то, встретив усталый и смущенный взгляд Тави в зеркале, отвела свой. Им было стыдно и противно обсуждать очередной кошмар.

Стив к ее возвращению уже убрал окровавленные полотенца с постели и бросил в стирку.

Мишель вернулась в спальню, села, обняла подушку, и стала грызть заусенцы.

– Как ты? – спросил взволнованный Стив.

– Я была в теле педофила. Он был осужден за свои преступления, а другие заключенные его ослепили и изнасиловали. И он знал, что это его ждет.

– Не понял. Самосуд в тюрьме? Уголовники расправились с таким же уголовником, как они сами?

Мишель покачала головой. Говорить о только что пережитом было нелегко.