Твое время принадлежит мне (СИ)

— Я собиралась выйти, — сказала, начав соображать, — но мне сунули под нос какую-то тряпку и я отключилась.

Он опустил мои руки и нахмурился.

— Херня какая-то, Нин.

— Согласна, — кивнула медленно в ответ. — Голова болит.

— Поедем ко мне, не хочу тут оставаться. Проходной двор… — начал прилаживаться, чтобы поднять на руки, но я остановила его:

— Сама.

Осторожно приняла вертикальное положение, слегка покачнулась и прошла в ванну, долго умываясь холодной водой. В голове появилась ясность, я покидала в небольшую спортивную сумку разные вещи первой необходимости и появилась с ней в коридоре.

— Им ничего не нужно в квартире, кроме меня самой, — сказала уже в машине. — И в первый раз тот тип приходил ровно за тем же — ввести меня в состояние… черт знает, что это было, но я слышала голос. И нёс он какую-то ахинею, дословно не вспомнить.

— Давай вольный пересказ, — бросил хмуро, а я поморщилась:

— Что-то про то, что я принадлежу ему и с какого-то перепуга сама приду. В полнолуние, в полночь. И какая-то херня про время.

— Первая ассоциация — Антиквар, — скривился Миша. — Только в толк взять не могу, какого хера ему от тебя надо.

— Голос сказал — мою молодость, — хмыкнула в ответ. — Но это был не его голос, я бы узнала.

— А зачем напрягаться и самому тащиться?

— Мог бы подготовить запись. А так — какой смысл, если я не пойму, к кому спешить?

— Логично, но других кандидатур я не вижу.

— А когда у нас полнолуние?

— Без понятия, — буркнул недовольно. Разблокировал и сунул мне свой телефон. — Посмотри в интернете.

— Не боишься, что я полезу по перепискам? — хмыкнула, взяв телефон.

— Слазь, если хочешь настроение испортить, — пожал плечами, а я вспыхнула и тут же принялась открывать мессенджеры, но там не было ни одного чата. — Попалась, — хохотнул довольно. — Обожаю, когда ты ревнуешь.

— А если я так буду делать? — проворчала в ответ, а он рыкнул:

— Ты уже сделала. Ну? Когда выть на луну?

— Через три дня.

— Отлично, есть время понять, что за шутник.

— Какой ты оптимист, Миша, — протянула, вытаращив глаза. — И как ты намерен это сделать?

— Для начала — поспать. С ног валюсь, денёк выдался так себе.

— Неприятности? — вздохнула, а он отмахнулся:

— В пределах обычного. Я больше дергался из-за того, что ты не отвечаешь.

— То есть, твои неприятности — это я? — скривилась в ответ, а он засмеялся:

— В точку. И ты за это сейчас ответишь.

Свою усталость он сильно переоценил: уснули мы лишь под утро, а проснулись, когда уже вовсю светило солнце. Точнее, я проснулась. Его рядом уже не было. Я накинула его рубашку и спустилась вниз, застав его за телефонным разговором на кухне.

— Круглосуточную слежку за Антикваром. Когда, что, с кем, где, сколько раз ходил посрать, чем, короче, ты понял. И все, что сможешь нарыть по биографии: личное, рабочее… — послушал ответ и рыкнул: — Нет, вчера! — повесил трубку и пробубнил себе под нос: — Скоты ленивые.

Я осторожно вошла, а он окинул меня взглядом и мгновенно переменился в лице, став похожим на сытого мартовского кота: довольный, похотливый, со сверкающими глазами. Стиснул челюсти и процедил:

— Будет лучше, если ты оденешься.

— Кому? — ответила игриво и закусила нижнюю губу, медленно подходя. Села к нему на колени и сбросила рубашку.

— Сейчас Колян приедет, — сказал сквозь зубы, но руки уже начали шарить по моему телу. — Подождёт, — сдался, начав целовать.

Ждать ему пришлось довольно долго: кухня открыла новые горизонты. Не смущали ни телефонные звонки, ни в домофон, ни в дверь, ни автомобильные гудки под окном, все просто перестало существовать.

— Так, — сказал, быстро одеваясь, — три дня — это мало, на самом деле. Давай ты не будешь тырить мои рубашки, футболки и, тем более, не будешь ходить голой средь бела дня?

— А сколько сейчас? — спросила невзначай.

— Часы на тумб… — начал, а потом увидел их на своем запястье. — Час дня, — ответил медленно, снова покосившись на меня, а я уткнулась в свои ладони, скрывая улыбку и простонала:

— Я опять прогуляла работу, — и кинулась в комнату за телефоном.

Набрала менеджеру, сослалась на ужасную хворь, внезапно поразившую вчера с такой силой, что я не смогла доползти до телефона, и которая продолжается и сегодня.

— Ладно, — буркнул недовольно, — но с тебя больничный, вызови врача.

— Конечно, — ответила с готовностью и принялась гадать, где мне его достать. Вприпрыжку спустилась вниз, продолжая щеголять в его рубашке и крича по пути: — Миш, мне нужен больничный! Есть кто в больнице?

— Вот это я понимаю доброе утро, — хмыкнул Николай, сидевший на кухне, а Миша в раздражении прикрыл глаза.

— Извините, — буркнула, начав пятиться и отчаянно краснея. Быстро развернулась и заспешила на второй этаж.

Оделась, вернула своему лицу привычный цвет и спустилась, пряча взгляд.

— Запарил ухмыляться, — рыкнул Миша.

— Я же живой, — возмутился Николай в ответ.

— Это временно, — ответил ехидно и хмуро посмотрел на меня: — К чему этот геморрой с больничным? Уволься и все. Не работа, а недоразумение.