Твое время принадлежит мне (СИ)

— Не сразу. Пришла ко мне где-то через неделю, заявилась домой, экскурсию потребовала, историю клуба рассказать, пробыла у меня полдня, не меньше.

— Какая-то сопливая девчонка нахально вваливается к Вам домой, устраивает допрос с пристрастием, а Вы все терпите и идёте на поводу? — удивилась, а он ухмыльнулся:

— Ты делаешь ровно то же самое. Повторюсь, я бизнесмен. И бизнес начал затухать, нужно было подогреть интерес, а для этого нужна была она: давно в клубе, постояльцев знает, они — ее, минимум риска.

— Я тут не работала.

— Ты — талант, я сразу понял и сразу начал действовать.

— Мне нужно будет… — замялась, не зная, как спросить.

— Раздеваться? — подсказал охотно, а я кивнула. — Нет, в спектаклях участвуют другие девушки. Таких предостаточно.

— Мне нужно время все обдумать, — сказала, поднимаясь.

— Оплата достойная, не сомневайся, — сказал на прощанье.

Я кивнула, зашла в гримерку, переоделась и вышла на улицу, с удивлением обнаружив, что начало смеркаться. Достала телефон, увидела три пропущенных от Миши и сообщением с текстом «я убью тебя». Вздохнула и поехала к нему.

— Я убью тебя! — рявкнул, едва я открыла дверь.

Челюсть стиснута, кулаки сжаты, в глазах ярость. Я разулась медленно и подошла вплотную, обняв его и пристроив голову на груди, слушая, как бешено стучит его сердце. Он с силой схватил мои плечи и отодвинул от себя, прошипев: — Мы договаривались.

— Это не Антиквар, Миш, — проигнорировала его замечание. — Мы довольно мило побеседовали, точнее, это было скорее собеседованием на работу. Это не он травил меня. И Ингу убил не он. Он даже не псих.

— Зубы мне не заговаривай, — снова зашипел, но ярость ушла, освободив место глухому раздражению.

— Прости, но я же знаю, что ты меня не тронешь, — ответила со вздохом, — давай лучше подумаем, кому и зачем я могла понадобиться…

Зря я это… Он отпихнул меня от себя и начал нервно доставать из брюк ремень. Я попятилась, не веря своим глазам и потеряв драгоценные секунды. Он сделал быстрый выпад в мою сторону, заломил мне руку и оприходовал ремнём по заднице. Было больше обидно, чем больно, но я все равно разревелась, а когда он закончил, отшвырнув орудие пыток, устроилась на полу в позе эмбриона и зарылась лицом в руки, продолжая всхлипывать.

Этого ему показалось мало, руки явно продолжали чесаться, он схватил столик за две ножки и со всей дури опустил его на пол. Развернулся и пошёл в зал, а я подглядывала сквозь пальцы и не шевелилась. Взял бутылку из бара, припал к горлышку и выпил половину, как будто там была вода. Сел на диван, продолжая держать ее в руке, потом швырнул в телевизор, разбив вдребезги и то и другое. Откинулся на спинку и просидел так довольно долго, прежде чем снова открыл рот и прорычал:

— Сюда иди.

— Ни за что, — буркнула в ответ.

Он шумно выдохнул, поднялся и подошёл, поднял с пола, вернулся к дивану и швырнул на него, сев рядом.

— Рассказывай.

— Что-то не хочется… — проворчала, потерев ушибленное место.

— Не выводи меня! — заорал, багровея.

Я всхлипнула жалобно и снова расплакалась, закрыв лицо руками.

— Ну хватит… — сказал спокойно и положил руку мне на живот. — Уверен, не осталось даже синяка. Дай посмотрю…

— Фигушки, — ответила язвительно, придерживая шорты, которые он пытался снять. — Меня даже родители ремнём не били.

— Ты меня вынудила, — проворчал в ответ.

Я присмотрелась и поняла, что от половины бутылки его начало развозить. Фыркнула и сказала:

— Что толку рассказывать? Ты пьян и ни черта не соображаешь.

— Я даже мёртвый буду соображать лучше тебя, — съехидничал в ответ. — Влад — серьёзный мужик, как ты его провела — ума не приложу, но в морду он получил и больше этот номер не прокатит. Завтра весь день под его надзором, будешь сидеть мышкой, из квартиры — ни шагу.

— Ты же понимаешь, что я не твоя собственность, да? — спросила тихо, а он нахмурился:

— И мысли не было.

— А какая была?

— Рассказывай, Нин, не испытывай мое терпение.

— Я уже все рассказала. Приглашал на работу и только. Разговаривал обычно, как мы с тобой, когда ты не психуешь.

— Детали, — снова начал раздражаться и я быстро пересказала разговор, умолчав некоторые нюансы о самой работе. — Пойдём завтра, — мельком взглянул на часы и поправился: — То есть, уже сегодня, посмотрим на это сборище. Без тебя, разумеется.

— Разумеется, — состроила рожицу в ответ, а он прыснул, но тут же посерьёзнел:

— Нин, это не шутки. Если не Демченко, то один из тех психов, а это хуже, потому как цель не ясна.

— Я говорила это с самого начала, но ты не верил, — буркнула недовольно. — Пришлось проверять самой.

— Я буду прислушиваться к твоим словам, — сказал медленно, — а ты не будешь делать глупостей. Идёт?

— Идёт…

— А теперь я буду тебя жалеть. Где болит?

— Везде, — ухмыльнулась и прикрыла глаза.

На живца

Утром мы на пару убирали осколки, всю ночь проведя на диване, как на островке безопасности. Миша с сожалением смотрел на разбитый телек, бубнил, но выглядел вполне миролюбиво. В обед на дежурство заступил хмурый Владислав с синяком под глазом, я дождалась, когда Миронов уедет и подошла к нему с виноватым видом.