Твое желание. Фрол

Интересно, думаю я, борясь с дурными предчувствиями, есть хоть маленький шанс, что директор собирает коллектив исключительно для того, чтобы похвастаться своим уловом не только мне?

***

Судя по позитивной реакции коллектива, корпоратив в начале недели смущает только меня. Поддавшись общему настроению, я тоже отбрасываю мысли, что нас ожидают плохие новости. И потом, если посмотреть на финансовые показатели, пока причин для закрытия компании нет.

И все-таки весь следующий день я буквально не нахожу себе места.

Может, потому, что выделяюсь на общем фоне. Марья Петровна приходит на работу в длинном платье и с укладкой. Девчонки-менеджеры по работе с клиентами сияют нетерпеливыми улыбками и ногами, едва прикрытыми короткими юбками. Один из айтишников с утра мучается в непривычном для него костюме, второй освежил бородку. А у меня без изменений — джинсы и блуза, волосы просто собраны в хвост для удобства.

Виновник внезапной встряски в офисе не появляется, а сбрасывает сообщение Марье Ивановне, что приедет к концу рабочего дня сразу в кафе. Мне почему-то ужасно хочется придумать предлог и сбежать, но моя начальница, видимо, на ночь читает что-то по психологии, потому что своевременно заводит разговор о том, как важно быть на одной волне с коллективом.

Сомневаюсь, захотел бы коллектив побывать на моей волне, если бы знал, как меня в данный момент укачивает: состояние от озноба до тошноты. Но после внушения бухгалтера я все-таки проникаюсь коллективным духом и остаюсь.

Когда в начале седьмого спускаюсь в кафе, замечаю, что собрались уже не только менеджеры, но и весь состав со склада. Отлично. Когда столько людей, всегда можно и остаться незамеченным и так же уйти.

Для нас заказан фуршет, и пока все крутятся у столов, я занимаю позиции у окна — оно ближе к выходу, а я еще со школы усвоила, что на первых партах списать куда проще, чем на последних.

За неделю я еще не особо сошлась с коллективом, так что никто меня не разыскивает, не зовет поболтать или постоять у какого-то блюда, чтобы больше досталось. Но Толик вдруг опять вспоминает обо мне и начинает забрасывать фотографиями Мексики. Н-да, судя по количеству снимков, его вдохновляет в этой стране каждый куст.

Если и дальше он так часто будет останавливать для селфи, сомневаюсь, что его кругосветное путешествие уложится в год. Телефон навязчиво пикает, предлагая рассмотреть бывшего и в этой позе, и в той, но сейчас я даже благодарна Толику: хоть какая-то возможность отвлечься.

Машинально листаю снимки один за другим, не вслушиваясь в гул голосов, и почти совсем успокаиваюсь, когда наступает абсолютная тишина.

А за ней легкий ропот.

И вновь становится тихо так, что слышно лишь то, как пиликают один за одним входящие сообщения на мой вайбер.

Подняв голову, недоуменно осматриваю притихших сотрудников, перевожу взгляд туда, куда с восторгом смотрит женская половина нашей компании и настороженно — половина мужская, и…

Пытаюсь убедить себя, что так не бывает, потому что так быть не должно.

Но доводы явно как-то не очень, потому что реальность, увы, не меняется. И в дверях кафе я вижу директора, а рядом с ним джинна.

Не знаю, то ли потому, что у меня лицо становится одним цветом с белыми стенами, то ли срабатывает правило «первой парты», но мне везет. Мужчины о чем-то тихо переговариваются между собой, а потому не реагируют на звуки моего телефона. Более того, не замечают меня.

Не глядя по сторонам, они подходят к столам, у которых на них взирает проголодавшийся коллектив. Директор вооружается бокалом вина и жестом предлагает всем последовать его примеру.

Мужчины берутся за рюмки, а девушки, заметив новенького, хихикают, сбиваются в стайки, бросают кокетливые взгляды на джинна и пытаются рассмотреть, что именно висит у него на шее. Расстегнутые верхние пуговицы черной рубашки пока позволяют лишь делать предположения, а вот если бы расстегнуть еще хоть одну… или две…

Но тогда это будет неуместно смотреться с пиджаком, перестанет так гармонировать.

Кстати, удивительно, как ему идет этот стиль. Если взглянуть на Артема, нашего системного администратора, по его лицу можно понять, что костюм — это боль. А здесь вроде бы все небрежно, и в то же время естественно.

То ли не желая находиться близко к начальству, то ли понимая, что сравнение не в его пользу, Артем подхватывает со стола два бокала и мигрирует в мою сторону.

— Выпей, — говорит, протягивая один из бокалов мне, — а то у меня большое желание накатить самому, а завтра много работы.

— Понимаю, — я хватаюсь за бокал, как за спасительный круг, удивляясь, что все еще делаю здесь, если выход свободен.

Можно уйти незаметно, а завтра узнать, для чего нас собственно собирали.

Но я так же стою у стены и смотрю не на дверь, а на мужчину в костюме, который пока не произнес ни единого слова, а уже очаровал всех женщин нашего коллектива.

Делаю глоток вина, чтобы отвлечься, переключиться мыслями на что-то другое, но оно как назло оказывается с каким-то кофейно-ореховым вкусом.