Твой «Демон Зла»: Поединок

От страшного жара спасательная лестница начала гнуться, потом защелкали лопающиеся в ней тросы, лестница затряслась, отдельные её сегменты с грохотом стали сдвигаться, пожарные наверху закричали, и тут лестница вдруг сложилась пополам, точно гигантская соломинка, переженная спичкой. Спасательная площадка вместе с пожарными рухнула прямо в огонь, и словно бы от этого, с грохотом и треском, взметнув в серое небо миллиарды искр, просела центральная часть здания — оно словно бы обрушилось внутрь себя!

Многоголосый рев пронесся над толпой и затих. Люди, потрясенные увиденным, когда на их глазах, вот тут, в нескольких десятках метрах, рядом, а не на телевизионном экране, погибли живые люди, стали расходиться, пряча друг от друга глаза.

Сергей неловко переминался с ноги на ногу, расширенными глазами глядя на похожиее сейчас на огромный обгорелый ящик здание Центра. Руслан Кимович, все время простоявший где-то в стороне, возник рядом, тронул его за рукав:

— Все, Сережа! Пойдем, надо ехать домой, думать и решать! Не отчаявайся раньше времени! Пойдем!

Сергей, двигаясь как сомнамбула, дошел до машины, сел на сиденье, а у него в ушах все ещё стоял крик летящих в огонь пожарных, и сквозь него словно бы слышался Катин голос: «Сережа! Спаси меня! Спаси!!!».

Красная «Хонда» вывернула из переулка, а к месту пожара подезжали машины «Дорожного патруля», других телепрограмм, появился лимузин кого-то из городского начальства, и наконец-то закружил над догорающим зданием так необходимый ещё двадцать минут назад, а сейчас уже абсолютно безполезный вертолет!

Они приехали домой, как с некоторых пор начал называть дачу приятеля Хосы Воронцов, усталые и разбитые. Катю не спасли, Центр сгорел — их неведомый противник резко поменял все планы, повел себя крайне не понятно и не логично, обрубил все связующие ниточки, единственное, на что оставалось надеется — что «спецназ» друга Хосы захватит мало-мальски знающего «языка».

Они перекусили, почти не разговаривая, попили так горячо любимый Хосы чай, и после чая Сергей вдруг почувствовал неодолимое желание лечь и уснуть, и не просыпаться, по возможности, никогда.

— Руслан Кимович… Я, пожалуй, прилягу… Что-то не важно я себя…

— Иди-иди, Сергей Степанович! — впервые после неудачного обмена на лице Хосы появилась его всегдашняя улыбка: — Иди, отдыхай!

Воронцов уплелся в комнату, рухнул на кровать и провалился в черную яму сна. Он словно бы действительно провалился и летел, летел, летел…

Вдруг все вокруг вспыхнуло ярко-красным, золотисто-желтым, изумрудно-зеленым. Сергей с удивлением увидел, что его неподвижное, спящее тело висит в пространстве, окруженное цветными сполохами, а он сам видит себя со стороны!

Неожиданно в цветных пятнах родилось какое-то изменение — завихрились, заволновались гигантские щупальца, похожие на дымных змей, разноцветных, не имеющих ни головы, ни чешуи. Змеи эти со всех сторон оплели, опутали висящее тело Сергея, а потом вдруг разом дернулись, кто куда, и закрученное ими тело завращалось, закружилось вокруг своей оси, и Сергей тут же ощутил приступ головокружения и подступающую тошноту, хотя сам он вроде бы и не кружился.

Изменения в этом удивительном сне произошли мгновенно. Теперь Сергей видел себя стоящим на большой, современной улице большого, современного города. Он стоял на тротуаре, а вокруг него шли женщины, все, как одна, в натянутых до подбородка черных вязанных шапочках, и одетые в такие же, как у Кати, коричневые брючные костюмы.

Сергей бросился к одной, к другой, к третьей, попытался сорвать с их голов шапочки, но они словно бы приклеились к лицам, и тогда Сергею стало страшно — он стоял посреди улицы, на встречу ему, вокруг него, со всех сторон шли сотни, тысячи женщин без лиц, молчаливые, монотонно шагающие, и ужасные в своей монотонности!

Следующая картинка — абсолютно плоская, зеркальная, гладкая, необозримая равнина предстала глазам Воронцова. Посреди нее, километрах в пяти от Сергея, возвышалось какое-то здание, высотой превосходящее Останкинскую телевышку, навреное, втрое. При всем этом здание здорово напоминало Московский Университет и высотку на Котельнической набережной одновременно.

Циклопической сооружение словно бы подчеркивало всю ничтожность, незначимость крохотного Воронцова, стоящего на бескрайней, зеркальной равнине, плоской, как граммпластинка.

Сергей обернулся — он не знал, почему, просто ему вдруг ужасно захотелось обернуться, словно бы сзади кто-то не слышно подошел к ниму и смотрит в затылок.

За его спиной, на огромном, многометровом «Харлее» сидела затянутая в черную кожу женщина, ростом с американскую статую «Свободы». Сергей знал, кто она, не смотря на то, что на её голове тоже была знакомая вязанная черная шапочка, скрывающее лицо. Лицо лицом, а эти длинные золотистые кудри он не спутал бы ни с чем!