Твой дом там, где я (СИ)

Егор стоял в стойке и отжимался от пола, делая громкие выдохи. Он часто так делал, когда уставал. Весь его стол был завален какими-то бумагами. Включённый ноутбук стоял в стороне. Он всегда работал по ночам и мне об этом было известно, как никому другому. Ещё в школьные годы Егор начал подрабатывать в компании отца и насколько я знала, сейчас был независимым экспертом по аудиту. Что нисколечко не мешало его учёбе в университете.

Скользнув по нему рассеянным взглядом, я подошла к его кровати и юркнула туда, кутаясь в тёплое одеяло с головой, чтобы он не увидел моих слёз, ведь я знала, что ему достаточно будет всего лишь одного взгляда на меня, чтобы всё понять. А мне не нужна жалость. Ни его, ни чья бы то ни была!

Как же мне здесь нравилось. Огромная кровать. Упругий и в тоже время мягкий и удобный матрас. Ортопедическая подушка, принимающая форму головы. Но самое главное, это запах. Запах покоя и защищённости. Здесь всё пахло Егором.

Тяжело дыша, он резко поднялся на ноги и подойдя к письменному столу, взял в руки какие-то бумаги.

— Сколько можно тебе говорить, чтобы ты не врывалась в мою комнату без спроса. Особенно по ночам. — Беззлобно проворчал он.

— Я не врывалась и даже постучала. — С вызовом высунула нос. — Я же не виновата, что ты такой медлительный. Да и, что я могу увидеть здесь такого, чего ещё не видела?!

— А если бы я был не один?

— Что? Не один? А с кем? С Тохой? Не смеши меня! Ты не любишь посторонних в своей комнате и тем более, ненавидишь, когда кто-то остаётся здесь с ночёвкой.

— Поэтому ты шастаешь ко мне по ночам и засыпаешь в моей постели?!

— Ой, ой, больно надо! Мне просто стало скучно. — Я и не заметила, как постепенно высунулась из-под одеяла и уже сидела по-турецки, шмыгая носом.

— Могу и уйти, если так сильно мешаю! — обычная бравада. Конечно же, я никуда бы не ушла.

Он развернулся и в течение нескольких секунд очень задумчиво смотрел на меня, но как будто не видел. Когда морок прошёл, он медленно направился в мою сторону, внимательно всматриваясь в моё расстроенное лицо. Присел на корточки возле кровати. — Опять кошмары?

— Я в порядке. — Проворчала, вытирая тыльной стороной ладони остатки влаги на своём лице. А точнее, размазывая её.

— Ага, я вижу. — Накинул мне на плечи одеяло. — Прикройся.

Укутавшись по уши в одеяло, я свернулась калачиком и очень быстро уснула. На этот раз мне снилось что-то очень хорошее и просыпаться совсем не хотелось. Но мой сладкий сон был беспощадно прерван.

— Валерия! — от голоса отчима я мгновенно открыла глаза и перестала дышать. — Быстро в свою комнату! — завозившись в одеяле, я запуталась, а хотелось, как можно быстрее уйти, убежать, испариться, только бы не попадаться ему на глаза. «Как же так?» — от досады, кусала губы. Он не любил, когда я засиживалась в комнате у Егора и отвлекала его от учёбы или работы. А, если бы он узнал про мои периодические ночёвки в его комнате, то вообще, наверное, убил бы или спалил на костре. Ну, или сжалился и просто отправил бы меня скорее всего, куда подальше.

— Папа! Лере просто приснился плохой… — попытался заступиться за меня Егор.

— Молчи. — Это последнее, что я услышала перед тем, как покинуть его комнату. Всё так же, на носочках, я кралась к себе, хотя в этом уже не было никакой необходимости. Меня поймали. Я рассекречена.

Этим же вечером Михаил Александрович сообщил нам о том, что Анне Михайловне, его матери стало хуже и завтра утром они с Егором уезжают к ней на несколько дней. Она уже некоторое время лежала в больнице с давлением. Я никогда не видела маму отчима, но много слышала о ней. Это была строгая, волевая и очень авторитарная женщина. С тех пор, как не стало её мужа Александра Фёдоровича, отца Михаила Александровича, она продолжила жить одна в огромном доме за городом. Хотя, отчим неоднократно предлагал ей, переехать к нам, она каждый раз категорически отказывалась от этого.

Несмотря на то, что в доме была прислуга, я не любила оставаться здесь одна. То есть, я не любила, когда уезжал Егор. Он был моим якорем, маяком, моей опорой в любой, даже самой щекотливой ситуации, моей единственной семьёй, моим всем.

Так уж получилось, что оставшись без мамы в восемь лет, я выбрала его. Не спрашивая и не обращая внимание на то, что он сам был не в восторге от сложившейся ситуации. Тем более, если учесть, что у парня на тот момент, у самого была масса проблем, в связи с потерей самого близкого и родного человека, так ещё и переживанием подросткового возраста. Он был старше меня на шесть лет. Ему, как и мне, не нравилось то, что в их с отцом жизни произошли изменения. Он ещё не успел даже толком оплакать мать, а отец уже через год притащил в дом другую женщину. Совершенно чужую и холодную. Да, не одну, а с довеском. Тогда он ещё не догадывался, что я не довесок, а всего лишь приятный бонус к сложившейся ситуации. А что? Я была милой и «удобной» девочкой. Со мной никогда не было никаких проблем.

Нас с Егором объединило общее горе. Мы оба росли без мам, а это самое страшное, что только может случится с ребёнком.