Твой друг<br />(Сборник)

Был выработан план, немедленно началось его осуществление. Вскоре из домов, где жили мстители, пропала вся валерьянка…

А ночью хозяину сада было не до сна. Полчища котов и кошек бродили вокруг его дома и истошно вопили, привлеченные запахом своего любимого напитка, которым мальчишки щедро окропили веранду и стены дома. Кошек не мог разогнать даже злющий пес, спущенный с цепи.

Но жажда мести удовлетворена не была. Мальчишки вынашивали еще более зловещие планы. Они начали соскребать серу со спичек и собирать ее в одну банку, чтобы сделать потом «адскую машину». На счастье обидчика, отец Степанянов — Владимир Михайлович — догадался обо всем и дал строгую команду:

— Отставить!

Сыновья не могли не послушаться отца. Его слово для них всегда было непререкаемо.

Но это не оттого, что у Степанянов в доме царила казарменная дисциплина. Такой ее у них не было никогда. Была просто дисциплина, какую часто встретишь в больших семьях. Но все же воинский порядок, вернее, порядок пограничный, всем братьям был знаком с детства. Не раз бывало, что в разгар семейного торжества к дому подкатывала машина и отец, не говоря ни слова, уезжал на границу.

Когда перед братьями встал вопрос, кем быть, они один за другим стали пограничниками.

…Степан с трудом удерживал разъяренного пса…

Обложенные со всех сторон, нарушители сдались практически без сопротивления. Они стояли под дулами автоматов с поднятыми руками, угрюмо озираясь.

На заставе старший лейтенант Лев Степанян вскинул руку к козырьку:

— За четкие и уверенные действия при задержании нарушителей Государственной границы СССР личному составу объявляю благодарность. Амуру, — пес насторожился, услышав свою кличку, — выдать пять кусков сахара, — улыбнувшись, добавил офицер.

…После построения братья снова могли поговорить наедине.

— Лев, ты только маме не рассказывай, — попросил Степан.

Пограничники говорят, что их служба измеряется не часами и днями, а метрами и километрами, пройденными вдоль границы. И каждый километр границы — кусочек жизни. Жизни сложной, напряженной. И потому следы часовых границы хранит не только земля на наших дальних рубежах, хранит их сама история, человеческая признательность.

Именем самого старшего из Степанянов — Макара — названы улицы во Львове и Раве-Русской. Здесь в 1941 году проходила граница.

…Когда помощника комиссара пограничного отряда по комсомольской работе Макара Степаняна вызвали среди ночи в штаб, он еще не знал, что произойдет. В те июньские дни такое случалось часто. Наскоро попрощавшись с женой, он переступил порог, и больше родные ничего не знали о нем двадцать с лишним лет.

Узнав, что началась война, младший брат Макара — Владимир Степанян, тогда еще мальчишка, подошел к карте и нашел маленький украинский городок Рава-Русская. Приграничный городок. Только он не сразу осознал, что его брат в числе первых вступил в бой с врагом.

Подлинный смысл случившегося проступил, когда запричитала соседка, получившая похоронку. Когда плакала мать, зажав окаменелыми пальцами похоронки на двух своих сыновей — старших братьев Владимира — Погоса и Степана.

Потом была Победа. И еще несколько лет жизни.

Когда настала пора делать выбор, где служить, Владимир Степанян не сомневался. В военкомате заявил:

— Направьте в погранвойска…

Застава для него стала острием судьбы. Своей и брата Макара.

…Первая весточка о Макаре Степаняне пришла в 1964-м. Была она песней, сложенной о герое-пограничнике. Ее услышали пионеры из школы-интерната, которая находилась в здании бывшего Рава-Русского погранотряда. Заметили, что фамилия Степанян из песни значится и на могильном, обелиске в сквере.

…Политрук Макар Степанян получил приказ с группой пограничников отбросить врага за линию Государственной границы СССР и занять оборону. Было 5 часов утра 22 июня 1941 года.

Бой длился девяносто часов.

Медью отстрелянных гильз горела на солнце земля.

Не оборвались следы Макара Степаняна на приграничной земле. В дозор вышли Владимир Михайлович Степанян и его сыновья.

…Машина пришла за ним среди ночи.

Пока тряслись по дороге, начало рассветать. На заставе тщательно мыл руки, внимательно слушая рассказ:

— Он, гад, несколько раз стрелял. Попал! Но она его все равно завалила. Еле оторвали. Он-то просто помятый, а она… Тронуть побоялись, вдруг помрет.

Владимир Михайлович Степанян посмотрел на инструктора службы собак, поймал себя на мысли, что тоже бы так сказал о раненой собаке: «Помрет…»

Оперировал на тщательно вымытом столе, взятом из бытовки. Человек спасал собаку, которая здесь, на границе, прикрыла собой человека.

Техника остается техникой. Ее сегодня на вооружении много. Она может далеко видеть и слышать. Но даже самый совершенный механизм не возьмет след и не зарычит, защищая хозяина.

Вынув пулю, Владимир Михайлович протянул ее инструктору.

— Возьми на память. Тебе предназначалась.

— Ну, а с ней что теперь? — глядя на неподвижное тело собаки, спросил проводник.

— Выходим, послужит еще…