Твой гнусный секрет

Роллы и суши она сразу узнала. А вот странные полупрозрачные пельмени, шарики на шпажках, чашки простоватого супа, в котором плавали белые квадратики, похожие на крупно нарезанную пастилу, тонкие влажные лоскутки, словно из сырого картофеля, и кусочки в янтарно-коричневом соусе — оставались для неё загадочными, но по виду, несомненно, вкусными деликатесами.

— Тут есть что-то острое? — спросила София, сжимая в пальцах тонкую ручку вилки с тремя зубцами — сама её выбрала, когда помогала сервировать стол.

Про восточную кухню она знала не так уж и много. Только то, что большинство стран Южной Азии жили за чертой бедности. А где бедность, там и антисанитария, поэтому, чтобы убить хотя бы какую-то часть паразитов в таких условиях, они использовали при готовке адовое количество специй. Конечно, ещё София понимала, что Восточная Азия жила в иных условиях. Вроде как богаче, но по каким-то загадочным причинам в том же Китае ели всё, что шевелится, а что не шевелится, то они двигали и ели. Культура питания в Японии и вовсе оставалась для неё таинством, поскольку до сегодняшнего дня она знала лишь о существовании роллов и суши.

Однако на их столе, ломящимся от всевозможной еды, знакомым блюдам отводилось скромное место: одна продолговатая дощечка с двумя порциями чудаковатых роллов без риса и небольшой сет из суши. И вот уже суши выглядели стандартно — на белых подушечках лежало: сырое мясо лосося, тунца, окуня, гребешка, копчёного угря, варёных креветок, осьминога и краба.

— Самое острое, что есть в минималистичной по своей сути японской кухне — васаби, — Доминик указал палочками на бледно-зелёную горку. — В сами блюда специи почти не добавляются, так как у каждого человека своё понимание острого или солёного. А всевозможные пахучие пряности как-то не пользуются у них большим спросом.

— Японцы не любят специи?

— Думаю, любовь тут ни при чём. Вопрос в культуре и философии питания. Они очень осторожно используют специи, чтобы сохранить натуральный вкус свежих продуктов. Другими словами, в их понимании специи должны ненавязчиво дополнять, а не перебивать естественный аромат любой еды.

София наклонилась и понюхала стружку из огурцов, посыпанную кунжутом, после чего отодвинулась обратно, задумчиво разглядывая простенькую закуску.

— Ты сейчас смотришь на салат-соленье «Суномоно». Он заправляется соевым соусом, рисовым уксусом, сахаром и жареным кунжутом. Я взял классическую версию, хотя ещё есть разновидности с имбирём и водорослями вакамэ.

— Да ты настоящий эксперт по части японской кухни, — с уважением протянула она и наложила себе в тарелку пару ложек элементарного по описанию салата из огурцов. Попробовала и подняла на него удивлённый взгляд: — Ого, как вкусно. Тут же почти ничего нет… кто бы мог подумать.

— И правда, кто бы мог подумать, что тебя так легко поразить, — подметил Доминик с насмешливой полуулыбкой и положил ей на тарелку пельмень. — Это называется — гёдза. Внутри начинка из рубленых креветок и овощей.

— А почему они так странно выглядят? У них тесто не из пшеничной муки, а какого-то крахмала?

— Этого не знаю. Их вроде не варят, а готовят на пару. Возможно, поэтому их тесто просвечивает внутренности… Чтобы добавить вкусу, можно макнуть вот сюда, — он подставил ближе к ней глубокое блюдце с коричневой водой, в которой плавал кунжут.

— Это соевый соус?

— Почти. Это смесь из соевого соуса, рисового уксуса и пряного масла.

София макнула в смесь заморский пельмень и надкусила его, после чего зажмурилась от удовольствия. Тончайшее тесто буквально растворилось у неё во рту, уступив место хрустящей от свежести креветке и пекинской капусте. И это тесто однозначно было не из обычной муки — оно обладало гораздо более нежной текстурой. Ничего похожего на гёдза она раньше не пробовала, оттого сложно было подобрать удачное сравнение.

Как София могла жить так долго с искажёнными убеждениями о столь замечательной кухне? И ведь сама в этом виновата: Кевин и Брэнди постоянно пытались затащить её в какой-нибудь суши-бар, но она упиралась как баран, продолжая твердить, что сырая рыба на рисе — не предел её мечтаний. Изредка они заказывали на дом крупные сеты, среди которых встречались запечённые и жареные во фритюре роллы. Вот их она в итоге и ела, не испытывая особых восторгов.

— Это суп? — София подняла и понюхала содержимое маленькой мисочки. Запашок не производил приятного впечатления.

— Мисо-суп с тофу и грибами шиитаке.

— Тофу?

— Его делают из соевых бобов. Тофу сам по себе безвкусный, но очень мягкий. Берёт вкус того, с чем его готовят.

— А ложка?

— Этот суп пьют сразу из чашки, а потом доедают то, что осталось. Но если хочешь, то я сейчас дам ложку.

— Нет, не надо, я попробую по их методу.

Щедро пригубив бульон, София не сразу поняла, понравился ей пикантный вкус или нет. Однозначно он обладал очень специфическим оттенком: солёным и землистым. И чем дольше смаковала оригинальное послевкусие, тем яснее осознавала: в число неудержимых фанатов японской кухни, ей пока не стоило вступать. Оставались ещё точки, в которых они не соприкасались.