Твои грязные правила

- Лейка! – раздается громкий голос старухи, как только мы появляемся в коридоре. – Где деньги? Завтра десятое число - мне квартплату нести! - спустя пару секунд она выходит из комнаты и, остановившись посреди коридора, сверлит меня гневным взглядом.

- Сейчас отдам, сколько с меня? – отвечаю спокойным тоном. Убрав нашу с Соней обувь в шкаф, пытаюсь пройти мимо бабушки в свою комнату. Но она даже не думает освобождать мне путь.

- Шесть тысяч, - произносит довольным тоном, улыбаясь.

- Так много? Но…

- Что но? – тут же перебивает меня. Теперь в ее голосе, как и во взгляде, я читаю угрозу. - Хочешь, чтобы я, старая пенсионерка, оплачивала ваше проживание? Да сейчас прям!

- Бабушка, но мы же всегда пополам платили. У меня нет таких денег… - растерянная и взволнованная, лихорадочно вспоминаю, сколько денег у меня осталось в шкатулке. Там, по-моему, и шести тысяч не наберется. И если я их все отдам, жить нам с Сонечкой будет не на что.

- Да плевать мне! Если нет, выметайся со своим ублюдком из моего дома! – рассвирепев, разражается дикой бранью. - Еще я не кормила дармоедов!

- Хватит! Хватит обзывать меня и моего ребенка! – вдруг терпению приходит конец. Так много оскорблений выпало на мою голову за последние дни, что вытерпеть еще и ее издевательства я просто не смогу. Оттолкнув от себя старуху, прохожу в комнату. Открыв шкафчик стола, вытягиваю дрожащими руками шкатулку. Вытряхнув все ее содержимое на кровать, возвращаю взгляд ко входу, туда, где уперев в бока руки стоит старуха.

- Подавись своими деньгами! Хватит тиранить меня! – собрав все банкноты, впихиваю ей в руки. Вытолкав за дверь, захлопываю ее. Не ожидав от меня такой наглости, бабушка приходит в себя не сразу. Только спустя минуту, начинает тарабанить в дверь, крича на меня с удвоенной силой, обвиняя в хамстве и наглости. Притянув к себе дрожащую от страха малышку, усаживаюсь вместе с ней на кровать. Уткнувшись носом в душистый пух ее волос, зажмуриваюсь. Боже, как я устала от всего этого! Как сложно быть сильной, когда вокруг все так и норовят подставить подножку или отвесить оплеуху.

- Не плачь, моя маленькая, - прочистив горло, успокаиваю дочку. Отстранившись, заглядываю в ее заплаканные глазки. – У нас с тобой все наладится. Мы больше не будем жить с этой ужасной женщиной, поняла?

Соня, шмыгнув носиком, кивает. Смотрит на меня, широко раскрыв глазки.

- Мама, нас спасет твой плинц? – спрашивает дочка. Я первые секунды не пойму, о чем она говорит. А когда до меня доходит, подскакиваю с кровати и несусь к окну. Выглянув во двор, вижу, что Костя, как и обещал, стоит на том же месте. Сложив на груди руки, задумчиво смотрит вдаль.

Так ли страшно все, как мне казалось с утра? Меня поддерживает весь коллектив «Майями». Сама Эля приезжала на разговор. А Костя… этот добрый, жизнерадостный парень с готовностью жертвует ради меня своей работой. Боже, разве нужны еще доказательства того, что я должна вернуться? Тем более меня обещают защищать и уверяют, что Рахманов больше не потревожит меня.

Сорвавшись к шкафу, распахиваю дверцы. Скидываю с полок в спортивную сумку все, что может понадобиться мне в ближайшее время. Я возвращаюсь на работу. Соня сегодня побудет в саду при гостинице. А я придумаю, где нам пожить ближайшее до зарплаты время. Надев на Соню рюкзак, прошу ее взять с собой одну самую любимую игрушку. Дождавшись пока Морковка возьмет своего плюшевого ослика, беру ее за руку и, набрав в грудь побольше воздуха, открываю дверь. Не реагируя на отборную брань, летящую в нашу сторону, быстренько обуваю ребенка. Нацепив босоножки, выскакиваю за дверь и с горящими щеками и колотящимся в груди сердцем сбегаю вниз по лестнице.

Заметив нас с Соней, Костя довольно улыбается, но улыбка быстро исчезает, когда он видит выражение моего лица.

- Все в порядке? – спрашивает, нахмурившись.

- Все просто отлично, - стараюсь выглядеть спокойной. Но руки трясутся, как ни пытаюсь унять дрожь. - Я возвращаюсь на работу. Вот только поехать с тобой не могу. Я с дочкой.

Костя кивает и тут же выдвигает предложение:

- Давай такси вызову?

- Нет, спасибо, - качаю головой, думая о том, что в кармане всего рублей пятьдесят осталось. – Я на автобусе. Времени еще полно, успею до начала смены.

***

Всю дорогу до клуба я переживала. Как меня встретят? Будет ли там Рахманов? И как он поведет себя со мной? Но выбора у меня не было. Последний мост, соединяющий с прошлой жизнью, горел позади. К бабушке возвращаться больше нельзя. Теперь вся надежда на Элю и данное ею обещание о высокой зарплате.

Костя весь путь ехал позади автобуса. Уже возле нашей остановки, он обогнал транспорт и, припарковав во дворе клуба свой байк, вышел к нам навстречу. Забрав из моих рук тяжелую сумку с вещами, Костя повел нас ко входу.