Твои грязные правила

- На этом перекрестке. Перед тем, как устроиться на работу в твой клуб, я видела тебя вот здесь, в твоей машине, - указываю рукой именно на то место, где в тот раз остановился Рахманов.

- Я поразил тебя до глубины души, да? - усмехается он, окидывая меня своим фирменным прищуром. - Наверно, наши взгляды встретились, и между нами проскочила искра?

- Наши взгляды встретились. Только в этот момент ты, вообще непонятно, каким боком вел машину, потому что был занят плотскими утехами.

Он хмурится. Видимо, пытается сообразить, о чем я. А потом вдруг начинает смеяться. Звонко так, во весь голос.

- Не сочиняй, Бобер, и вообще, хватит вредничать. Поехали домой, - притянув меня к себе за шею, произносит он.

- Ты в своем уме? Рахманов! – отталкиваю его. - Как тебе еще сказать, что я не собираюсь с тобой никуда ехать?! Мне порой кажется, что ты сумасшедший, - продолжаю извергать возмущения, срываясь с места. Закипаю от злости, пока шагаю по улице. Рахманов следует за мной, ни на шаг не отставая. Этот негодяй только больше раззадоривается от моей вспышки эмоций.

- Поймал безумную идею, посчитав, что можешь вот так просто внедриться в нашу семью, затуманить голову маленькой девочке! Нет, Рахманов. Так не пойдет! – резко развернувшись, тычу указательным пальцем в его грудь.

- Это я чокнутый? – возмущается он на всю улицу. Мы ведем себя так громко, что прохожие оборачиваются в нашу сторону. - Это ты чокнутая! В первую рабочую неделю облила клиентку колой и обозвала ее сколопендрой! – ухмыляется, нервно сжимая ладонью прядь коротких волос своей безупречной прически.

Ох, ничего себе, нашел, что вспомнить? Ту идиотку, что нарвалась на нас с Аней в кафе.

- Ты ее видел?! Она - вылитая сколопендра, такая же отвратительная на вид! - кричу, а когда он начинает смеяться, прихожу в ярость. Топнув от злости ногой, показываю ему язык.

- Боже, Бобер, ты настоящий ребенок. Нет, подумать только, она показала мне язык, - отвернувшись, обращаясь к проходящему мимо прохожему, кричит он, жестикулируя при этом руками, как мельница.

- Я чокнутая? И это говорит мне тот, кому посреди улицы в машине делала минет тупоголовая блондинка, - кричу на него, сжимая от злости кулаки. Назар замирает. Опустив голову, начинает смеяться. Громко, так, что плечи ходуном ходят от веселья.

- Бобер, ты думаешь, для хорошего минета нужны мозги? - глядя на меня исподлобья, мужчина кривит губы в улыбке.

- Да плевать мне, что нужно для минета! Плевать мне на всех! И на тебя тоже, слышишь?! Не трогай меня, не ходи за мной!

Назар молчит. Будто и не было на его лице признаков веселья несколько секунд назад. Резко приблизившись, он вдруг стискивает меня в крепких объятиях, настолько сильных, что я и пошевелиться не могу. Его губы в нескольких миллиметрах от моих, и это дико бесит. То, что лишь от одного его аромата я чувствую слабость в ногах.

- Я не отстану от тебя, Бобер. Ни-ког-да, - протягивает с наслаждением шепотом. - Какой бы колючкой ты ни была... как бы плохо ни целовалась... ты манишь меня, я нуждаюсь в тебе, как и ты во мне. Мы оба чокнутые, повернутые на голову... Мы больше не сможем врозь, - он договаривает последние слова, касаясь губами моих губ. Я замираю. Внутри меня - настоящий тайфун, или цунами. Кажется, будто в груди что-то острое и колючее поселилось, и при каждом его слове или прикосновении оно впивается в меня острыми иглами-шипами.

- Сдавайся, Бобее-е-ер, - произносит хриплым шепотом. - Вот увидишь, тебя ждет незабываемый секс... - его губы кривятся в самодовольной ухмылке, и она, будто ведро ледяной воды, окатывает, приводя в чувства. Резким движением отталкиваю его, вырываясь из цепких объятий.

- Пошел к черту, мускулистое животное, - процедив сквозь зубы, отворачиваюсь, желая как можно скорей оказаться подальше от него. От его будоражащего кровь взгляда, от его улыбки, заставляющей мое сердце стучать в висках, подальше от его рук, плавящих меня, будто пластилин. Я не могу рисковать, не могу доверять ему. Ведь предавший однажды, предаст снова...

***

Этот день не заладился с самого утра. Началось все с того, что я проспала, опоздав отвести Морковку в садик. Бабушка снова вернулась в прежний режим ворчания, так что оставлять на нее дочку я не рискнула. Пришлось тащить с собой Соню прямо на экзамен.

Пока я отвечала на билеты, с Соней играли одногруппницы. Я дико благодарна девчонкам, что не оставили меня и выручили, хотя всем до единого было совершенно не до игр в тот момент.

Одна Олеся со своей свитой то и дело бросала пренебрежительные взгляды на малышку, за что очень хотелось стукнуть идиотку по голове. Но я ведь должна подавать дочке хороший пример, поэтому сделала вид, что ничего не замечаю.

Кстати, Олеся никак не унималась в попытках добиться Рахманова. Не знаю, зачем, но она постоянно рассказывала Карине о том, как проводит время в его ночном клубе, как пытается подкатить к нему, и как пару раз проводила время в компании его друзей.