Твои грязные правила

- Спасибо, - шепчу ему. Он замирает. Бросив бинт на поверхность столика, отматывает еще кусок материи.

- Я же говорил тебе, Бобер, что нельзя тебе без меня одной, - бурчит, смачивая ткань новой порцией лекарства. - В гадюшник устроилась, а потом удивляешься, что пристают всякие…

Молчу. Понимаю, что он не догадывается даже, кем был напавший на меня. И пусть не знает, иначе сорвется и наделает бед.

- Ой, ничего не гадюшник это. Скажешь тоже, нормальное заведение, - отмахнувшись, пытаюсь отшутиться. - У тебя в клубе порой такие клиенты были…

- Там был я, никто бы не навредил тебе, - ни на секунду не проникшись моими доводами, парирует Рахманов, продолжая обрабатывать ссадину.

- Кроме тебя, - фраза вылетает сама собой. Жалею о ней, еще не договорив. Он снова хмурится.

- Ты до смерти мне это припоминать будешь?

- Нет, до пенсии, - корчу рожицу, но в следующую секунду вскрикиваю от боли, когда он сильнее положенного прижимает бинт.

- Прости, - шепчет, убирая выбившуюся прядь волос. Трогает мое лицо, смывая влажной тканью грязь.

Смотрю на него и глазам не верю. Не узнаю Рахманова. Кажется, я его и вовсе не знаю. Умеет же он быть хорошим.

- Назар, ты такой странный, - произношу, не сводя с него глаз. - Порой бываешь таким нежным со мной, смешишь меня… в такие моменты я чувствую себя очень хорошо, - улыбка кривит губы при воспоминаниях о том, как он упорно шел за мной из института, как пытался поцеловать меня, как игнорировал пытающуюся флиртовать Олесю. Он тоже усмехается. Слегка склонив голову, смотрит на меня.

- Но потом я вспоминаю наше прошлое. То, каким ты можешь быть… и мне становится страшно. Я боюсь, что ты сделаешь мне больно.

Сглотнув, Назар прикрывает глаза. А когда снова открывает, я вижу всполохи боли в глубинах его омутов. Тянусь к его лицу, веду кончиком пальца по очертаниям губ. Удивительно, когда-то он врагом моим был. Дьяволом. Прекрасным, но недосягаемым, запретным. Своими шипами отталкивал, не давал приблизиться. А теперь я вот так, не боясь, трогаю его, наслаждаюсь его красотой. Дьявол ушел... или спит... я не знаю... Но тот Назар, что сейчас передо мной… он волнует мое сердце, заставляет его биться стремительно, быстро.

- Я одного хочу, Назар, - срываюсь на шепот, понимая, что если не получу сейчас желаемое, сгорю, умру, просто перестану существовать. Оно настолько сильное, что терпеть невозможно.

- Дай почувствовать себя живой. Дай понять, каково это, когда ты нравишься кому-то.

Несколько томительных секунд Рахманов молчит. А потом вдруг опускает взгляд на мои губы.

- Иди сюда, - обхватив мой затылок ладонью, притягивает к себе. Касается моих губ осторожно, будто боится сделать мне больно. Назар не углубляет поцелуй, проходится нежными касаниями по контурам моих губ. А потом он подхватывает мои ягодицы, поднимая меня на руки. Обхватив его торс ногами, прижимаюсь всем телом к нему.

Цепляюсь крепко за его сильные плечи. Он несет меня куда-то, а мне все равно. Прикрываю глаза, уткнувшись носом в основание его шеи, вдыхаю его запах, впервые отпуская себя, позволяя наслаждаться этим мужчиной. Невероятное чувство – быть в его руках. Больше и мечтать не о чем. И пускай даже наша история продлится всего одну только ночь. Я хочу этого, хочу ощутить на себе его страсть, его ласку, на остальное плевать.

Я могла его потерять сегодня. Захар мог покалечить Назара, мог убить его. Он подвергался большой опасности, но победил мой главный и самый страшный кошмар.

Рахманов вносит меня в полутемную комнату. С максимальной осторожностью укладывает меня на мягкий матрац. Упираясь ладонями поверх моей головы, нависает надо мной. Смотрит так, что сердце сжимается, и колкие мурашки по телу бегут.

Назар тянется к моему лицу. Его длинные ловкие пальцы чертят дорожки от скул к ключице, вниз к вырезу рубашки. Он дотрагивается до верхней пуговицы и, расстегнув ее, замирает, возвращает внимание к моим глазам, будто хочет удостовериться, не передумала ли я.

- Нет, нет, Назар! Только не вздумай останавливаться, - я хочу сказать, но в горле пересохло. Его голубые, всегда ледяные и недосягаемые глаза сейчас такие открытые, такие ранимые. Я читаю в них страх. Он все еще переживает из-за случившегося у бара. Мы оба с ним до сих пор на адреналине. Внутри Рахманова сейчас столько разных эмоций, что мне вдруг становится страшно. Неужели это правда? Я вдруг понимаю, что все это время он действительно говорил мне правду. Он любит меня, а я все отталкивала, убегала.

Тянусь к его руке, отрываю от своей одежды его пальцы. Теперь в его глазах смятение… Он пытается отстраниться, думая, что я отказываю, но я не отпускаю его ладонь. Не сводя с Назара взгляда, подношу его ладонь к губам, прикасаясь к мягкой загорелой коже, целую. Каждый палец, каждую фалангу, давая понять без слов, что я - его… что я готова.

Не замечаю, как завожусь. Низ живота наполняется тяжестью, отдавая тугой пульсацией. Я хочу его. Впервые за все время я так сильно желаю мужчину.