Твой личный Ангел-хранитель (СИ)

— За это умирать ты будешь крайне медленно и больно. И твоя семья будет уничтожена, — прошипел Мориарти.

Пистолет в руке мужчины ходил ходуном.

— Джим, остановись! — Эви пыталась вразумить потерявшего контроль от злости Джима, но тот не реагировал. Девушка чувствовала напряжение мужчины напротив. Еще немного — и он сорвется.

— Ты просто жалок. Твоя дочь сгорит от стыда, когда узнает. А может просто сгорит… Ты уже ничего не изменишь.

По состоянию мужчины Эви моментально понимает — это случится сейчас.

— Тебя с собой забрать я способен!

Грин резко поднимает пистолет и спускает курок. С эту же секунду Эвелин со всей силой, на которую способна, толкает Джима в сторону и сама становится на линию огня. Пуля прошивает живот, и девушка падает возле стены. Одновременно с этим стреляет и Себастьян, и Грин падает замертво. Джим, пытаясь осознать произошедшее, смотрит на сестру и чувствует, что в глазах темнеет.

Белая, как снег, Эвелин облокотилась на стену, нервно пытаясь зажать рану на животе и остановить кровь, стремительно утекающую сквозь пальцы. Эви испуганно посмотрела на Джима и прошептала:

— Подойди…

— Моран, врача быстро!

Джеймс упал на колени возле девушки.

— Не волнуйся, Эви, все будет хорошо, — сбивчиво произнес Джим, осматривая рану. С каждой секундой было все страшнее — ранение было серьезным, и никаких оптимистичных прогнозов у Эвелин не было, — сейчас приедут врачи, мигом подлечат, — Мориарти сам не верил в свои слова, но продолжал убеждать в том сестру.

— Черт, я убью Морана!

— Нет! — испуганно выпалила Эви. — Он ни в чем не виноват…

Мориарти чуствовал, как несказанное «это ты виноват, Джим» повисло в воздухе.

— Ох, Джим, тут нет твоей вины, — Мориарти верно истолковала его молчание. — Подожди-ка! — девушка чуть привстала и вскрикнула от резкого движения. Первый шок прошел, и от накатившей боли Эви боялась потерять сознание. — Я должна успеть рассказать. Пока у меня время еще есть… — Эви жестом остановила брата, собирающегося перебить её. — Времени мало, Джимми, послушай, прошу.

Джеймс послушно замолк, а девушка, стараясь не обращать внимания на нехватку кислорода и кровь, заливающую руки, продолжала:

— В день похорон отца мама рассказала мне кое-что, касающееся тебя. Мы с тобой не брат и сестра, Джим. По правде говоря, мы вообще не родственники.

— Что, прости? Не время для шуток, Эв.

— Да послушай же ты! Мама в роддоме подружилась с женщиной одной. Её муж бросил, когда о беременности узнал. По срокам они должны были в один день родить. Так и получилось. Вот только что-то пошло не так, и та женщина, когда мальчика родила, сразу же от ребенка отказалась. Мама так и не узнала, почему. А женщина только попросила, чтобы ребенка Джеймсом назвали… Мама вообще всегда двоих детей хотела, родилась я одна. И она решила забрать в семью того мальчика. Ну то есть тебя. Я должна была тебе сказать, но я испугалась, что ты уйдешь. Я не хотела тебя потерять, Джим. Но ты должен был узнать. Прости меня, — по щекам Эви беспрерывно катились слезы от боли и страха.

Джеймс замолчал, пытаясь осознать услышанное.

— Знаешь, как бы там ни было… — Джим взял девушку за руку. — Ты — моя сестра. Это ничего не меняет.

Эвелин сдавленно улыбнулась.

— Знаешь, что обидно? Что мы с тобой там вряд ли встретимся. Тебя-то в Рай точно не пустят. Хотя постой… Меня вообще-то тоже после всего, что я творила, — Эвелин из последних сил усмехнулась.

— Не говори так! Всё будет хорошо.

— Джим, пообещай мне кое-что, — Эви чувствовала, как сознание ускользает.

— Что угодно.

— Пообещай, что не будешь постоянно подвергать жизнь опасности.

— Обещаю, ангел.

— Ангел… — Эвелин мечтательно улыбнулась. — Буду твоим личным Ангелом-хранителем. Обещаю, — не в силах больше сопротивляться наступающей темноте, девушка в последний раз сжала руку брата, и сознание отключилось.

— Эвелин! — Джеймс пытался нащупать пульс девушки. Он был очень слабым, неровным, и с каждой секундой его удары были все слабее.

***

Дальнейшее Джим осознавал обрывочно, словно в пелене тумана.

Вот бригада врачей забирает Эви, и перепуганный снайпер кричит им, чтобы они гнали, как только могли. Вот Себастьян и Джим несутся по дороге за машиной «скорой», нарушая все мыслимые и немыслимые правила дорожного движения. И наконец, больничный коридор, который Мориарти исходил вдоль и поперек.

— Джим, я… — Себастьян белее мела затравленно смотрел куда-то в пол, избегая взгляда босса.

— Моран, заткнись! — грубо оборвал его Мориарти. — Не твоя вина…

«Моя», — закончил противный голос у него в голове.

Впервые в жизни ему хотелось начать молиться, чтобы хоть чем-то помочь. Впервые он осознавал собственное бессилие. Там, за дверьми реанимации, боролась за жизнь Эвелин. И Джим не знает, выигрывает она эту борьбу или нет.

Говорят, человек без надежды — человек без страха. Джеймс надеялся, как никогда.

Комментарий к Двадцать пять

*Скажи, что поймаешь меня, когда я буду падать,

Обними меня своими крыльями,

Когда я потерялся в этом шторме

И зову тебя.

Обними меня своими крыльями.

Hurts — Wings

========== Тридцать пять. Эпилог. ==========