Твой личный Демон

Мы недолго танцуем, а потом перемещаемся в укромное местечко за колонной. Маша уже настолько пьяна, что еле стоит на ногах. Она хихикает, когда парень гладит ее грудь через ткань платья. Меня бьет дрожь. Смесь страха и возбуждения. Я кладу руку на джинсы танцора и сжимаю пальцы.

У меня еще не было секса с мужчиной. Просто никто и никогда не хотел затащить меня в постель.

Я отрываю танцора от Маши и впиваюсь в чуть влажные губы французским поцелуем.

Девственность свою я продала на аукционе.

Больно почти не было, а вот кровь хлестала, как из резаной свиньи. Но чувака по ту сторону экрана это нисколько не смутило и он закинул на мой счет лишнюю сотню зеленых, так ему понравилось.

Люцик стал моим первым пенетратором. А вот плед отстирать не получилось и бабка потом орала два дня, что на новый денег нет и я не ценю ее доброту и заботу.

Откуда на покрывале кровь, она как-то забыла спросить, но мне было все равно. Ощущения от проникновения в разы отличались от стимуляций клитора и петтинга.

Танцор оказался не промах и незаметно мы переместились на массажный стол. Он посадил Машу перед собой и встал между ее ног. Платье задралось, открывая нежные кружевные танги.

Говорят, что группвой секс - это занятие на любителя и кто-то в трио всегда остается за бортом происходящего. Несмотря на кольнувшую в начале ревность, я себя брошенной не чувствую. Наоборот, примеряю роль капитана нашей любовной лодки и беру инициативу на себя.

Я опускаюсь под стол и встаю на колени. Член у парня красивый, правильной формы и толщины, подстать моему Люцику. В общем, идеальный. Натянув презерватив, я беру его в рот. Глухой стон и мощные бедра подаются мне навстречу. Сегодняшний вечер можно окрестить «вечер первого раза», честное слово.

Соблазнению я не училась и учиться не собираюсь. Потому что всегда точно знаю, как и что нужно делать. Достаточно просто посмотреть на мужчину, чтобы понять, как он любит и от чего кончает. А дальше - дело техники, тем более особым стеснением я никогда не страдала.

Наверное, это мой природный талант.

По напрягшимся в ладони яицам, я понимаю, что парень скоро финиширует, но это не входит в мои планы. Между ног все горит и я хочу, наконец, понять, что значит принять в себя настоящего мужчину. Я легко отталкиваю танцора от Маши и встаю между ними.

Он целует меня и разворачивает к себе спиной. Глаза у Маши осоловелые, она словно в какой-то другой вселенной. Обнаженная по пояс, с выставленной на показ хорошей двоечкой и сдвинутыми в сторону трусиками, облизывает пухлые губы одновременно наглаживая пальцами клитор.

Восхитительное преображение. Мне дико хочется поцеловать ее и пока танцор возится с моими штанами, я кладу свои пальцы поверх блуждающей руки Маши и наклоняюсь к ее лицу.

Карие глаза вспыхивают желанием, мои пальцы ускоряют танец над ее плотью. Я буквально кожей чувствую приближающийся оргазм и в момент, когда она вздрагивает в моих руках, орошая пальцы удовольствием, я не могу удержаться и целую ее.

Мгновенная вспышка боли пронзает голову. Что-то горькое и горячее проскальзывает по языку к Маше в рот и я распахиваю глаза. У нее нет белков, в черных провалах гляз ворочается какая-то тень, похожая на червя или богомола. Я кричу и в следующее мгновение Маша проваливается сквозь обшивку кушетки и пропадает во тьме.

Глава 31. Лилит

В каминной зале жарко и стоит полумрак. У массивного письменного стола из красного дерева Лилит длинными ногтями на манер циркуля отмеряет пройденное замком расстояние. Не достаточно далеко, но все же за границей видимости Асмодея. Или глупца Гаапа.

Пока Гарут в движении, она может быть спокойна за свою безопасность. Печати на ее шее дают замку дополнительные часы непрерывного хода и к полуночи, по ее рассчетам, она уже будет на полпути к цели.

По поверхности вина в бокале чуть поодаль расходятся ровные концентрические окружности. Демонесса смахивает с карты невидимые крошки и делает глоток. Букет пряный, с нотками герберы приятно холодит небо и язык. Долгая жизнь среди людей накладывает свой отпечаток.

Сейчас у нее нет скваров, бесчисленных пастбищ и угодий с похотью и страстью, нет территории... Лилит подходит к высокому стрельчатому окну-бойнице и касается ладонью камня, поглаживая длинными пальцами.

Нет приближенного двора и праздных оргий, когда-то бывших легендарными. Нет личной гвардии низших демонов, этих подлых голодных ублюдков!

Гарут гудит, откликаясь на прикосновения и испытываемую хозяйкой злость, качка усиливается и бокал опрокидывается, кружась вокруг основания. Алое пятно расползается по столу, капает на пол.

Лилит даже не оборачивается. Плевать на карту, каждый сантиметр пути вырезан у нее на веках бесконечными бессонными ночами.

...Нет дочерей!

Лилит толкает створки и окно распахивается, пуская в залу ледяной ветер, выжигая злые слезы на мраморных щеках. Она отомстит. О, она непременно отомстит им всем, уничтожит каждого, кто причастен к истреблению ее рода, к гибели сестер и дочерей.