Твой личный враг

– Правда? – с глупой улыбкой заглядываю в любимые синие глаза, пребывая в шоке от того, что этот потрясающий парень из всех девушек на свете выбрал именно меня.

Вместо ответа Даня легонько прикасается теплыми губами к моим губам, заставляя бабочек в моем животе неистово хлопать крылышками.

– Мирослава и Даниил, – в тишине холла голос женщины-регистратора, которой предстоит провести для нас скромную гражданскую церемонию, звучит особенно торжественно. – Проходите, пожалуйста.

Мой будущий муж берет меня за руку, сплетая наши пальцы, и уверенно ведет за собой в небольшой зал для бракосочетаний.

Церемонию я почти не помню. В памяти остается лишь тот самый главный вопрос, но который я без сомнения отвечаю «да».

– Объявляю вас мужем и женой! – с улыбкой говорит регистратор. – Будьте счастливы.

Я не успеваю даже улыбнуться в ответ, как Даня резко прижимает меня к себе и касается губ в коротком, но глубоком собственническом поцелуе.

– Ну, здравствуй, жена, – говорит он низким голосом, гипнотизируя меня своими синими глазами.

– Здравствуй, муж, – отзываюсь мягко, чувствуя, как от сильных эмоций дрожит голос.

Мы выходим на улицу. Несмотря на то что этот весенний день хмурый, на душе у меня светит солнце. Даня берет меня за руку и подносит ее к своим губам, целуя сначала тыльную сторону ладони, а потом касаясь языком безымянного пальца в том месте, где его пересекает золотая полоска обручального кольца.

– Спасибо, Мира, – говорит он серьезно.

– За что?

– За то, что выбрала меня.

Если до этого я и чувствую какую-то неуверенность от того, насколько стремительно все происходит между нами, то после слов Даниила, вторящих моим собственным мыслям, ощущаю лишь приятное головокружение, словно перебрала с шампанским. И даже то, что в день свадьбы рядом со мной нет родных и друзей, уже не кажется мне таким важным.

Много часов спустя мы с Даней лежим на кровати в президентском люксе фешенебельного отеля. Утомленные друг другом и долгими ласками, которые сегодня были особенно нежными, откровенными и чувственными.

– Я очень счастлива, – шепчу я, ощущая приятную негу во всем теле. – Муж.

Даня звонко целует меня в нос и подносит ко рту крупную ягоду клубники.

– Так и должно быть.

– Пообещай, что мы всегда будем вместе, – прошу я, ощущая, как клубника наполняет рот сочной сладостью.

Его лицо вдруг утрачивает мягкость и расслабленность и становится серьезным и сосредоточенным.

– Обещаю тебе, что, даже если обстоятельства будут складываться против нас, я сделаю все, чтобы мы были вместе, – говорит он, глядя прямо в мои глаза.

Его странный ответ вызывает во мне беспокойство.

– Почему ты думаешь, что обстоятельства будут против нас? – спрашиваю настороженно.

Даня молчит.

– Из-за родителей, да? – я вздыхаю. – Они, конечно, очень разозлятся, что мы им не сказали про свадьбу, но, когда остынут, все поймут. Я верю в это. Хочу верить в это.

– Нет, Мир, не из-за родителей.

Обнимаю Даню за шею и притягиваю к себе, легкими поцелуями касаясь густых бровей, прямого носа, высоких скул.

– Не будь таким пессимистом, – прошу я.

– Просто я очень боюсь потерять тебя, – говорит он тихо, и я впервые за все время ощущаю в нем какую-то хрупкость и беззащитность. – У меня никогда не было настоящего дома. Родители всегда были заняты в первую очередь собой. Бабушка делала все, чтобы я чувствовал свою нужность, но даже она была не всесильной. А сейчас, когда ты рядом, я ощущаю, что дома. Несмотря на то что мы с тобой в номере гостиницы, в котором до нас были тысячи человек, мне достаточно, что ты рядом, чтобы я чувствовал себя на своем месте.

От этого безыскусного искреннего признания у меня сжимается сердце, а на глазах выступают слезы, и я быстро моргаю, чтобы не дать им пролиться. Мысль о том, что этот умный, сильный и бесконечно талантливый мужчина когда-то был неприкаянным мальчиком, у которого было все, что можно купить за деньги, но которым совершенно не интересовались родители, наполняет меня болью бессилия и обиды за него. Мое детство не было безоблачным, но я была счастливым ребенком. Даже тогда, когда мама и папа были в разводе, я всегда чувствовала их любовь и поддержку, знала, что в любой момент могу обратиться к ним за помощью, вниманием или утешением и получить их.

– Спасибо за твою честность, Даня, – говорю с нежностью. – Я очень ее ценю.

Мгновение он смотрит на меня непроницаемым взглядом, а потом резко впивается в мои губы своими, заставляя забыть обо всем на свете.

* * *

– Побудь еще.

Отвлекаюсь от шнуровки ботинок и снизу вверх смотрю на Даню, который с напряженным выражением на лице следит за моими сборами.

– Не могу, ты же знаешь, – вздыхаю с сожалением. – Я вчера дома не ночевала, если сегодня не приду – мама меня разыскивать отправится.

Даниил хмурится.

– Ты – моя жена, а я вынужден отпускать тебя к родителям, – говорит он, не скрывая недовольства.

– Я обещаю, что расскажу, – произношу я. – И тогда перееду к тебе насовсем.

– К нам, Мира, – он со вздохом ерошит волосы на затылке. – Ты переедешь к нам.