Твой (ЛП)

— Да, — ответила я медленно. — Раньше не знала... я не знала, чего хотела. Но она всегда была там... тень над всем. Я не хотела того, чего хотели другие девочки. Не хотела красивого парня, который покупал бы мне напитки, флиртовал и встречал меня у двери с букетом роз.

— Тень?

— Я хотела чего-то... опаснее. Пыталась не хотеть. Но не знала, как избавиться от этой тени. Не получалось. И когда ты появился, до меня дошло, что это то, чего я ждала. В этом есть какой-то смысл?

Я надеялась на какое-нибудь утешение. Лицо Вейла было серьёзным, пока он обдумывал сказанное мной.

— Думаю, у всех она есть. В смысле, тень. Та часть, что немного... темнее, чем остальные. Я знаю, что и у меня она тоже есть. Когда я...

Он осёкся на полуслове, как будто не хотел об этом говорить. Я кивнула. Решила, что понимаю, о чём он. Вейл занимался тёмными делами, да. Возможно, потом он расскажет мне о них. Я надеялась, что расскажет. Не хотелось, чтобы он ещё что-то от меня скрывал.

Я услышала его голос и переключила своё внимание.

— Джессика?

Я вскинула подбородок, чтобы встретить его взгляд. Льдисто-голубые глаза, раньше казавшиеся мне холодными, растопились, став нежными. Лицо Вейла показывало только желание.

— Для полной уверенности — ты же делаешь это не ради меня?

Его вопрос изумил меня, и я разразилась смехом. С нахлынувшим счастьем, я прижала руки к его щекам.

— Ох, Вейл! — вскричала я. — Это... это первый поступок, который я вообще совершила ради себя!

Я поцеловала его, и он встретил моё вожделение своим собственным. Жар опалил нервы, когда он снял с меня платье. От холодного океанского воздуха по коже побежали мурашки, но всего на миг. Он целовал мои плечи, а ладонями согревал тело, как внутри, так и снаружи, поглаживая руки, бёдра, ноги.

Он расстегнул мой лифчик, и я позволила ему упасть на палубу. Выгнув бёдра, помогла ему стащить с меня трусики. Они полетели в ту же кучу.

Я была влажной, такой влажной между бёдер. Пока глаза Вейла оценивающе спускались по моему телу, у меня совсем кончилось терпение. Я потянулась к нему, чтобы притянуть его к себе.

— Вейл, — пролепетала я.

— Вытяни запястья, — произнёс он. Приказ был уверенным, мягким, и я тут же подчинилась. Трепет страха смешался с желанием. Я хотела этого — ничего так не хотела, — но в ту же секунду меня озарило, что я полностью, безвозвратно отдаю что-то. И тогда трепет превратился в обжигающее вожделение, а Вейл оставил ещё один поцелуй прямо в ямке на шее.

— Красавица, — шепнул он.

Его руки были сильными, и он ловко двигался с верёвкой по передней части парусника. Вейл обмотал верёвкой мои запястья, связывая их. С каждой петлёй он оставлял по поцелую на моих ладонях. Я задрожала, больше от желания, нежели от прохлады воздуха.

Сердце уже колотилось. Мысль о потере девственности одновременно и волновала, и пугала. И с кем, с Вейлом, мужчиной, который уже так много сделал со мной? На мгновение я подумала о том, чтобы повернуть назад и сказать «нет». Он бы тут же меня отпустил, знаю.

Это само по себе утешало. И когда Вейл чуть сжал мою руку, весь мой страх испарился. Я хотела отдаться ему полностью. Он был моим героем, спасителем и мужчиной, которого я хотела больше всего на свете.

Солнце быстро исчезало за горизонтом, и единственным источником света была яркая лампа, свисающая с главной мачты парусника. Завязывая последнюю петлю, Вейл подтолкнул меня обратно на подушку. Я покорно последовала за ним, позволяя его рукам увлечь меня туда, куда ему захочется. Вместо того, чтобы связать руки по обе стороны в вытянутом положении, мои запястья сковали над головой. Верёвка тянулась от места над моей головой к лицевой перилле лодки. Когда он затянул узлы, мои руки напряглись, но совсем чуть-чуть.

— Ну как? — спросил он.

— Хорошо, — голос был тихий, нервный. Я знала, чего хотела — по крайней мере, так думала, — но сейчас, когда это в самом деле происходило, мне не верилось.

Вейл скользнул руками вниз по моему обнажённому телу. Там, где раньше вкушал мою кожу глазами, он касался меня, изучая изгибы плеч, локтя, сгиб колена чуть выше икры.

Его рука замерла на шраме на моём животе.

— Я сделала его сама, — сказала я. Это было признанием, которое я никогда никому не приносила, но с Вейлом мне не хотелось ничего прятать. Какую-то часть он и сам уже знал.

— Ты? Сама его сделала? — кажется, он не поверил мне.

— Я всегда пыталась быть идеальной, — неуверенно объяснила я. — Всё на поверхности казалось совершенным. Я просто хотела... как-нибудь это испортить.

Его рука ласкала мой шрам, и сам он наклонился меня поцеловать. Его губы были горячими, такими горячими на моей коже. Тело растаяло под его прикосновением.

— Что ж, сожалею, — шепнул он.

— Сожалеешь?

— Ты ничего не испортила. Ты по-прежнему совершенно идеальна.

Он улыбнулся, и меня захлестнуло облегчение. Я волновалась, но мне не стоило. Вейл — последний мужчина на планете, который стал бы меня осуждать. От этой мысли моё сердце разбухло до таких размеров, что мне показалось, будто оно сейчас вырвется из груди.