Твой маленький монстр (СИ)

Тошнотворно сияя, до ядовитой горечи на моём языке, он что-то коротко шепчет ей на ухо, после чего садится на соседнее место. Бокал в её руке дрожит, и в следующий миг кренится. По скатерти расползаются несколько рубиновых пятен, а Климов ловко прикрывает испачканную ткань салфеткой. И снова целует Карину — уже в шею. Идиллия, чтоб их!

Ни черта у меня не отболело.

Любовь эта проклятая, большой сонной гадюкой грудь обвила и сжимается до хруста в рёбрах. Шипит на ухо, наполняя голову звенящим густым зноем в котором она засыпает рядом. Уставшая, нагая. Только моя. И счастье наше перед глазами, ясное как никогда, пьянит терпкой горечью вермута — нежнее бархата, острее битого стекла. Такое, каким могло бы быть, но никогда уже не станет.

Игнорируя отодвинутый для меня стул, как во сне иду к притихшей парочке. По пути стараюсь подавить в себе острое желание вывернуть гаду все пальцы, которыми он поглаживает её руку. Видеть, как до моей Карины дотрагивается другой по ощущениям сродни излюбленному Ломом пинку берцем под дых, его я тоже не забыл — дух вышибает на раз.

Достаточно, Ринат. Смирись. Она никогда тебе по-настоящему не принадлежала — желчно стучит в висках, перемалывая мой гнев в скупую улыбку.

— Это тебе, сестричка, — протягиваю алую нераспустившуюся розу с заранее оборванными шипами, и с трудом подавляю неуместный порыв тут же согреть её ледяные пальцы, вернувшиеся в ладонь сияющего жениха. Карина прикусывает губу, мгновенно вспыхивая. По глазам вижу — помнит…

Коротко улыбнувшись на тихое «спасибо», иду к своему месту, чувствуя как под дрожащие звуки её голоса рушиться моя вселенная. И боль такая, что выжигает всё внутри.

Я мысленно умираю.

Что мы наделали?

— Ты ведь не в курсе! — спохватывается мать. — Карина в эту субботу замуж выходит. Чуть по-тихому не расписались, конспираторы! Так всё неожиданно! Случайно вот узнали, до сих пор в шоке. Даже с тобой забыла поделиться этой радостью. Ну и молодёжь безалаберная пошла, всё за них приходится делать! Сегодня вот ресторан выбрали, список гостей составляем.

Я украдкой кидаю взгляд на молчаливую невесту. Жаль под столом живота не видно. С чего бы ещё такая спешка? В том, что мамина забывчивость вполне себе осознанная мера сомнений не возникает. Боялась, что сорвусь и наломаю дров.

— Мои поздравления, — обращаюсь к Эдику излишне сухо, но жениху, похоже, происходящее целиком по барабану. Он увлечённо пялится в свой андроид и за столом присутствует только физически. Повернувшись к маме, добавляю: — Там, в сумке облепиховое варенье, бабушка передала. Я пойду к себе, если никто не против, устал с дороги.

Обсуждать нюансы бракосочетания Карины мне не улыбается, потому как единственный совет, который сейчас крутится на моём языке — спалить к чертям здание ЗАГСа.

— Ну куда ты, сынок, так сразу, — напряжённо улыбается мать. — Два года почти не виделись, дай хоть налюбоваться.

Волнуется. Хочет убедиться, что я спокойно всё воспринял. Ладно, бежать правда бессмысленно, один чёрт хуже уже некуда. В конце концов, почему мои переживания должны отражаться на остальных? Не должны и не будут.

Несколько запоздало знакомлюсь с гостями — Ларисой и Станиславом Климовыми, деликатно делающими вид, что мы видимся впервые, и Михаилом Зарубиным — отцом Ларисы и по совместительству тем самым богатым дедом Эдика.

— А со свидетелями вы что решили? — обращается к Карине будущая свекровь.

— Эмма согласилась стать свидетельницей, а свидетеля Эд пусть сам выбирает, у меня больше нет близких друзей.

— Зато у меня их столько, что никак не выбрать, кого-то не обидев, — раздражённо подаёт голос Климов-младший. Оказывается, он всё-таки прислушивается к разговору. — Может, Ринат поможет? А что, никто слова поперёк не скажет, шурин как-никак. И волки будут сыты и овцы целы. Трошин, выручишь?

Ну, спасибо, умник. Удружил, ничего не скажешь.

— Без проблем.

Небрежно пожимаю плечами, а сам тихо с себя же балдею. Я, видимо, окончательно спятил, раз на такое подписываюсь.

— Если к нам вопросов больше нет, то мы в кино побежали. Нас друзья заждались, — Вскочив из-за стола, Климов увлекает за собой Карину. Весь светится, улыбка до ушей, пальцы свои с её пальцами переплёл, смотреть тошно. — Спасибо за ужин! Лазанья была великолепной! — скороговоркой добавляет, благодарно глядя на мою мать, затем кабанчиком прошмыгивает за дверь, пока никто не успел опомниться и возразить.

С уходом сладкой парочки дышать становится легче. Первый шок позади, теперь самая пора признать, что хочу я того или нет — придется научиться адекватно реагировать на их союз, раз нет возможности избегать подобных «родственных» встреч. Добиваться взаимности от девушки, которая уже сделала свой выбор и, кажется, счастлива — верх эгоизма. Пора смириться с тем, что я свой шанс давно профукал.

— Ринат, что ты решил с учёбой: восстановишься в юридическом или в другой ВУЗ будешь поступать? — поворачивается ко мне отчим, порядком утомлённый женской болтовнёй.