Твой мир – не твой мир Часть III

Людовик XVI и Мария-Антуанетта

Через несколько дней после похорон Людовика XV его внук и новоиспечённый монарх Франции Людовик XVI имел тайный разговор со своей женой Марией-Антуанеттой. Он поведал ей о непростой беседе с дедом и о том, что категорически отказался присягнуть на верность хозяину ада.

Королева, слушая его рассказ, смотрела на супруга взглядом, в котором смешались искреннее восхищение и страх.

Достав свёрнутый в трубку документ клятвы верности сатане, король бросил его на стол и сказал:

– Что с этим делать, как поступить? Ведь эта бумага, находясь в пределах моей досягаемости, в тяжёлые моменты моего правления, кои обязательно будут, станет смущать ум мой, провоцировать меня. Смогу ли тогда найти в себе силы не соблазниться силой, спрятанной в ней? Возможно, необходимо сжечь её, уничтожив тем самым навсегда? – На мгновение король замер, будто борясь с внутренними сомнениями, и потом уверенным тоном вынес окончательный вердикт: – Да, вполне вероятно, это будет единственным правильным решением.

Схватив документ, быстрым шагом, подтверждающим полную решимость исполнить задуманное, он направился к жарко пылающему камину. Мягкий оклик жены остановил Людовика.

– Ваше Величество, подождите, не надо поспешности. – Мария-Антуанетта стремительно приблизилась к нему. – Муж мой, – глядя влюблёнными глазами, сказала она, – позвольте мне выразить свои мысли. Да, я женщина, но иногда и слово женщины бывает верным, не так ли?

Монарх повернулся к супруге.

– Я внимательно слушаю вас, друг мой, изложите ваши мысли. Признаюсь, в этом случае мне и правда необходим дельный совет.

– Ваше Величество, мы оба понимаем: сейчас не самое удачное время для того, чтобы действовать опрометчиво. Будем откровенны: в данный момент мы находимся в очень уязвимом положении, страна обременена долгами, казна истощена, кредит доверия потерян. Мы с вами легко можем стать жертвами пустого кошелька и вполне возможного народного бунта, ведь вам известно настоящее положение дел – общество задавлено тяжкими налогами, недовольство, зревшее долгие годы, сильно.

И тот самый «потоп», наступление которого после себя пророчили ваш дед и его несносная фаворитка, с лёгкостью может смыть в небытие истории величие династии Бурбонов. Разве можно допустить это, разве дозволительно нам сейчас руководствоваться эмоциями, не слишком ли это легкомысленно?

Вы умны и мудры! Нет никаких сомнений в том, что у вас обязательно получится сделать Францию вновь великой. Но прошу вас: не будьте романтиком, примите во внимание реалии настоящего времени. У нас в самом начале нашего пути слишком много недругов, и если мы уничтожим этот документ сейчас, то, если всё сказанное вашим дедом – правда, не навлечём ли мы на себя своим необдуманным поступком гнев всесильного сатаны, в неравной борьбе с которым мы рискуем потерять своё будущее и, возможно, даже свои жизни?

Молодой король, в подобающей степени проникшийся чувством своего монаршего достоинства и не сталкивавшийся до момента вступления на трон со сложностями, сопутствующими началу любого правления, не был готов идти на поводу душевных слабостей. Сейчас он стоял на фоне пламени камина с горящим взором, горделиво выпятив грудь, всем своим видом показывая полную решимость победить невидимых врагов. Глядя с нескрываемым высокомерием на супругу, он с восторженным пафосом в гнусавом голосе отрывисто заговорил:

– Я по воле Господа принял корону в критическое для Франции время, и, безусловно, я чувствую огромную ответственность, которая лежит на моих плечах. Глядя на ликующую толпу во время похорон Людовика XV, я понял, что не хочу подобной участи. Я намерен упорным трудом добиться признания всеми подданными нашей страны, независимо от их социального положения.

С самыми добрыми чувствами я вступаю на престол, с желанием посвятить всю свою жизнь Франции! Я готов на принятие непопулярных мер и уничтожу существующие злоупотребления. Нет никаких сомнений в том, что я буду хорошим правителем! С помощью министра королевского двора Мальзерба, одновременно являющегося моим большим другом, благодаря мудрым советам искушённого графа Морепа, мыслителя и экономиста Тюрго, которые, так же как и я, мечтают видеть Францию великой, я намерен провести жёсткие, но уже давно назревшие преобразования старой власти.

Я уже сейчас готов отменить феодальную повинность, реформировать существующую финансовую систему, а также провести и другие, не менее важные нововведения. И самое главное – я всем сословиям дам свободу! Истинная свобода – вот главнейшее условие развития богатого общества, и она будет предоставлена каждому! Прошлое не должно висеть неподъёмными кандалами, мешая прогрессу и движению вперёд, к лучшему будущему!