Твой мир – не твой мир. Часть V

– Светлана, почему ты полностью спрятана под одеждой, почему не откроешься, дома ведь находишься? Да и мне как-то не совсем понятно какая ты? Я ведь открыт перед тобой, почему ты закутанная с ног до головы, может откроешься?

Света слушала его и взгляд её был какой-то тоскливый, несчастный.

– Азар, если посмотришь на в страшном грехе зачатую, век не забудешь. Не нужно этого, лишнее.

Но ему было очень интересно увидеть облик той, с которой судьба его свела, и он попытался настоять на своём.

– Прошу тебя, покажись мне, должен я увидеть ту, кому жизнью своей обязан! Что в этом особенного, страшного?

В полутёмной комнате повисла тишина. Вдруг Светлана резко встала, быстро подошла к Лису и, не отрывая от него взгляд, шёпотом, больше похожим на шелест осенних листьев, зашипела.

– Никто меня не видел. Мертворождённая я. Увидишь – пожалеешь, во сне твоём приходить буду, опосля этого проклинать начнёшь, добрым словом не вспомнишь. Откажись, Азар.

Но осмелевший Лис горел изнутри огнём съедающего его любопытства, поэтому не унимался.

– Не пожалею, не прокляну, всю жизнь добром тебя вспоминать буду! Неправильно это, когда не вижу ту, которая спасла меня. Откройся, Света?

– Помни, что твоим это желанием было, – с непонятной злостью прошептала она, – вся покажусь, всё увидишь, чтобы понял мою ненависть к жизни этой, – и, быстро скинув с себя все одежды, предстала перед Лисом в чем мать родила.

Взглянул на Светлану Лис – отпрянул назад. Опрокинулся спиной со стула, сильно ударившись головой о широкие доски пола. Не чувствуя боли, стремглав кинулся в дальний угол комнаты, упал на колени, и испуганно с надрывом в голосе истерично закричал: «Чур меня, чур меня!»

Голая Света медленно шла к нему, причудливо извивающаяся в пламени свечи тень её увеличивалась, заполняя пространство, нагнетая в душу гостя холодный ужас. Ощущение дикого страха вдавило Лиса в угол, его взгляд застыл, руки, ноги не слушались, он оцепенел от сковавшего его тело кошмара.

Громкий шёпот заполонил собой пространство комнаты: «Смотри. Смотри, Азар, какой мерзкий плод рождается, когда сливаются вместе жестокость мужская и ненависть женская, насилие грубое и беспомощность, похоть звериная и проклятия искренние!» – Женщина широко раскинула руки и обернулась вокруг себя, показываясь со всех сторон.

Зрелище было поистине отвратительным, тошнотворным, на обнажённого человека невозможно было смотреть без содрогания. Перед Лисом стояло глубоко несчастное существо, как будто искусно слепленное из двух половин. Одна половина была женской, она сияла нетронутой чистотой молодого девичьего тела, с упругой грудью, миловидными чертами половинчатого лица, с густыми до пояса, шелковистыми волосами пшеничного цвета. Другая же половина тела была мужской: грубые черты лица, узкие губы, вернее, ровно половина их, борода и усы не знавшие ухода, большое мужицкое ухо, жёсткие взлохмаченные волосы, черного цвета густые брови, большой тёмного цвета сосок на мускулистой половине груди так же зарос грубыми волосами. Нога и рука в жёсткой поросли волос, нога мускулистая, с широкой ступней, рука жилистая, грубая, кулак огромный. В промежности слипшиеся вместе женские половые органы и член, свисающий огромным червём почти до колена. Но расположены органы были неправильно, член располагался на женской половине тела, женские же органы – на мужской. И этот диссонанс усиливал восприятие, заставляя стыть в жилах кровь.

Обезображенное природой существо, приблизившись к сжавшемуся в комок Лису, опустилось перед ним на колени, заглянуло ему в глаза и … вдруг заскулило тонким бабьим плачем, от чего волосы на голове Лиса встали дыбом. Через несколько секунд бабий вой сменился несдержанными мужскими рыданиями, череда сменяющегося тембра действовала на гостя как резко меняющаяся температура контрастного душа. Внезапно, громко, оглушающе, разом захлопали все ставни окон. С невероятной силой бились они о рамы так, что казалось дребезжащие стёкла вот-вот разлетятся на мелкие осколки.

Лис потерял сознание, организм измученного страхами человека защищался от мощных стрессов, которым он подвергся за короткий промежуток времени.

Когда Лис очнулся и открыл глаза, то понял, он лежит на кровати, на мягком матрасе, от которого исходил приятный запах лесного разнотравья. Светлана, вновь закутанная так, что были видны только глаза, сидела подле него и смотрела молча, задумчиво. Увидев, что он пришёл в себя, ласково молвила.

– Азар, пора, скоро ночь закончится.

Лис скинул с кровати ноги и не понимая смысл её слов, переспросил.

– О чём ты, куда пора?

– Спасаться тебе пора, убьют ведь. А мне к мамочке родной пришло время уходить, всю свою жизнь в этом ненавистном мире я мечтала поскорее в тепло мамочки спрятаться, чтобы оберегала меня она любовью своей. Знаю, ждёт она меня, роднее нас с ней друг у друга никого и никогда не было и не будет. Иудушка милостивый, в видениях приходил ко мне, утешал обещая, что сведёт нас в воздушном мире.

Светлана показала рукой на открытый люк в полу.