Твои, мои, наши

Мягко сказать её рассказы о сыне разительно отличались от реальности. На жизнерадостную душу компании Виталий никак не тянул. С опаской я села с ним за стол друг напротив друга, кожей чувствуя что-то негативное в свою сторону и не ошиблась.

— Значит так Лилия, — Виталий свёл свои брови в одну линию, буравя меня своими зелёными глазами.

— А что у вас за тон? Я вас чем-то обидела? — возмутилась я, ох мне эти зеленоглазые мужики!

Мой ответный выпад его рассмешил, и он неожиданно для меня рассмеялся красивым искренним смехом. Смотрела на него с недоумением, и ждала вразумительного ответа.

— За дурака меня держать не надо. Думаете, я не понимаю? Не догадываюсь что моя маман тут устроила? Вы ей очень плохо подыгрываете, Лиля, — самоуверенно заявил этот здоровенный балбес!

Нет ну это надо же!

— Чего вас держать? — усмехнулась я, — И Лиля я только для родных и друзей, а для вас Лилия, скажите спасибо, что без отчества. Искренне надеюсь, что наша с вами случайная встреча будет единственной, — ровно договорив всё что хотела сказать, я взяла листик с меню завтраков и перестала обращать внимание на этого дурака.

Только убедилась, что все рассказы Клёцки о милом сыне были как минимум с десятикратным преувеличением, как максимум враньём.

— Она тебе хоть денег за этот цирк не платила? — не унимался Виталий, поистине дубовый шкаф, потому что до него ни слова моего не дошло, прямо как до мебели.

— Ну знаете! — терпение лопнуло, — Приятного аппетита! Смотрите не подавитесь! — очень некрасиво я взорвалась, на весь зал и поторопилась покинуть кафе под лавиной любопытных глаз, на счастье, среди них не было Клёцкиных.

Выбежав на улицу, быстро зашагала в сторону магазина. Держалась до пешеходного перехода, а после разревелась как маленькая.

Из магазина я уходила без сумки, а значит с собой не было ни телефона, ни ключей. Лариса ещё не пришла, а по времени оставалось ждать ещё минут двадцать до её прихода. Реветь на центральной улице у всех на виду было невозможно, и я пошла в сторону дома Ларисы в надежде встретить её по дороге.

Подруга что-то задерживалась, я успела дойти до её двора и села на качели напротив её подъезда, чтобы не пропустить. Только следить за дверью я быстро перестала. От горечи обиды слёзы так и катились из глаз, и я полностью погрузилась в жалость к себе. — Лиля?! — удивлённый вопрос Ларисы заставил меня словно очнуться.

— Все зеленоглазые мужики козлы! — выпалила я, посмотрев на ошеломлённую такой находкой подругу.

— Какие мужики? Что случилось?

— Родя и этот, сын Клёцки тоже! Все! Козлы… — всхлипнув, я снова разревелась, толком так ничего не объяснив подруге.

Пока шли с Ларисой к магазину, я рассказала про реакцию Родиона. Хотела и на сына Клёцки нажаловаться, но не успела. Мы уже зашли в магазин, да и разговор было так просто не сменить.

— Ну Родя! — возмущённо фыркала Лариса.

— Сама не ожидала такой реакции.

— Может, образуется ещё всё. Ты вечером домой вернёшься, а он тебя там ждёт с распростёртыми объятиями, цветами, на коленях ползает, — предположила подруга, с улыбкой на лице и надеждой в голосе.

Меня же от такого варианта развития событий чуть не вывернуло. Вот уж точно, от любви до ненависти один шаг.

— Нет, не смогу я с ним жить после такого.

— Это да, непросто. Только рубить сплеча легко, а жить, как будешь? К мамочке пойдёшь с ребёнком в однушку? С твоей то аллергией на её кошек только там и жить.

— Чёрт! Забыла про её зверинец… Квартиру сниму или комнату пока на время, — и как эта важнейшая деталь выпала из головы, к маме теперь не сунуться без таблеток от аллергии, а при беременности меньше всего хотелось что-то пить.

Разово ещё куда ни шло, но на постоянной основе… А мама ни в жизни никуда не отдаст своих любимцев, даже ради меня с внуком или внучкой.

— Ну вот ещё! Нет подруга, давай, ты до вечера ещё подумаешь, может Родя сможет вымолить у тебя прощения, а если нет тогда у меня поживёшь. До рождения ребёнка. А деньги сэкономленные на съёме потратишь на кроватку с коляской, — щедро предложила Лариса, это было как нельзя кстати.

— Спасибо! Ты очень выручишь меня, — обняла подругу, с трепетом думая, какое счастье, что у меня есть Лариса всегда готовая прийти на помощь.

— Да ладно. В трёшке одной даже скучновато. Слушай, а что ты там про сына Клёцки говорила? Неужели он существует? — с восхищением поинтересовалась подруга.

— Да, но лучше бы он был выдумкой, — буркнула я, полная обиды и негодования в сторону этого шкафа.

— А что случилось-то?

— Представляешь, явился такой весь из себя и решил, что я сплю и вижу, как замуж за него выскочить! Обвинил в сговоре с Клёцкой! Жуткий хам и злой к тому же. Снимай с ушей лапшу, Лариса! Нас жестоко обманули! Нет никакого душки Виталия, есть дубовый злыдень Витенька! — от воспоминаний несостоявшегося завтрака меня буквально разрывало негодованием.

Это заметила Лариса, но не я.

— Смотри-ка, про Родю ты рассказывала не так бурно, — произнесла она с прищуром и лукавой улыбкой.

— Ты на что-то намекаешь? Если да, то говори прямо, — потребовала я, взглянув на часы.