Твой не любимый

Я останавливаюсь, ошеломленная его словами, и смотрю на него, пытаясь найти в его глазах хоть какой-то признак прежней любви или теплоты. Но там нет ничего, кроме холодного отстранения. Нет даже ярости или злости. Лед. Непробиваемый, толстый и мертвый, заставляющий и меня замерзать до мурашек.

— Иначе, — его голос становится жестче, — я могу выставить тебя за дверь одну. Давай, не вынуждай меня принимать другие решения. Уходи! Сейчас же! Убирайся! Я не хочу тебя здесь видеть!

Я чувствую, как по щекам все же катятся слезы. Собрав волю в кулак, я медленно поворачиваюсь и выхожу из комнаты, оставляя за спиной не только Влада, но и всю нашу совместную жизнь. Сердце разрывается от боли, но я знаю, что должна быть сильной ради Полины. Мы вместе начнем новую жизнь, далеко от этого дома и его воспоминаний.

В моей комнате царит молчание, нарушаемое лишь шорохом одежды и моим тяжелым дыханием. Я собираю чемоданы — свой и Полины, складывая вещи механически, не чувствуя ткани под пальцами. Слезы наворачиваются на глаза, мутят зрение, заставляя останавливаться и отдыхать, чтобы снова увидеть четко.

Почему он так жесток со мной? Он ведь знает правду! Почему отталкивает меня, выгоняет?! Этот вопрос не дает мне покоя, я задаю его снова и снова, а он как лезвие оставляет порезы на моем сердце. Я не понимаю, как можно вышвырнуть меня, зная, что я невиновна в том, что произошло. Радовало только одно — Влад отдал мне Полину. Разве я не этого хотела и не за это боролась? Разве моя мечта не осуществилась. Нужно хватать дочь и нестись отсюда прочь без оглядки… а я реву как ненормальная и ничего не вижу перед собой.

В этот момент в комнату входит Бодя. В его руках конверт, который он протягивает мне с нехарактерной для него мягкостью в глазах.

— Это от Влада, — говорит он тихо.

В конверте лежит платиновая дебетная карта, мой паспорт, загранпаспорт и загранпаспорт Полины, а так же свидетельство о рождении…где написано, что я ее мать. А также два билета в Лондон. Помощник мужа дает мне папку.

— Это тебе.

Бодя говорит, что Влад владеет недвижимостью в Лондоне, и теперь, по его воле, я становлюсь ее хозяйкой. На мое имя открыт счет в одном из лондонских банков.

— Но уехать нужно немедленно, таково его условие! Через два часа все документы будут аннулированы! Потеряют свою силу! — добавляет он, вглядываясь в мое лицо, пытаясь понять мои эмоции.

Я смотрю на билеты, на конверт в моих руках, и внутри меня что-то щелкает. Влад делает все возможное, чтобы обеспечить нас с Полиной, даже в момент нашей разлуки. Но почему он так хочет нас оттолкнуть? Почему он выбрал такой путь прощания? Неужели он не больше ничего ко мне чувствует?

Слова благодарности застывают у меня на губах. Я киваю Боде, пытаясь сдержать новую волну слез.

— Спасибо, Бодя. Передай Владу… Передай, что я…

Я не могу найти слов, чтобы выразить все, что чувствую. Вместо этого я просто киваю ему снова, беру конверт и билеты и продолжаю собирать чемоданы. Я знаю, что должна держаться ради Полины. Мы начнем новую жизнь, далеко отсюда, и, возможно, когда-нибудь я смогу понять решение Влада.

Поездка в аэропорт проходит в тяжелом молчании, разбавленном лишь моими попытками разговорить Полину, говоря ей о том, что нас ждет новое путешествие, новая жизнь, что мы всегда будем вместе. Она крепко держится за мою руку, ее маленькое личико светится любопытством, интересом и в то же время она грустит…

Она смотрит в окно и какое-то время молчит.

— Папа остался там совсем один? — вдруг спрашивает она, и в ее голосе слышится нотка тревоги.

Я чувствую, как мое сердце сжимается.

— Папа… с папой все будет хорошо, — пытаюсь я успокоить ее, хотя сама с трудом верю в свои слова.

— Неть…с папой не будет хорошо! Не будет! Я знаю! Не будет! Папа-а-а! Я хочу к папе! — говорит Полина с такой уверенностью, что мое сердце останавливается. По коже ползут мурашки. Они рассыпаются по спине, заставляют меня похолодеть и ощутить как заболели ребра от сильных ударов сердца. Меня накрывает волной адской паники.

— Бодя! — кричу я, перехватывая дыхание. — Надо немедленно вернуться!

Бодя, вздрогнув от неожиданности, бросает на меня взгляд в зеркало заднего вида.

— Что случилось, Алина?

— Просто разверни машину! Нам нужно вернуться. Сейчас! — мой голос звучит панически, и я чувствую, как руки трясутся и леденеют пальцы.

— Что-то забыли?

— Не знаю…надо вернуться! Сейчас! Немедленно!

Бодя не задает больше вопросов. Он резко поворачивает машину, и мы мчимся обратно к дому, откуда только что уехали. Каждая секунда кажется вечностью, каждый удар сердца отдается в ушах как громкий бой барабана.

Полина смотрит на меня широко раскрытыми глазами, не понимая, что происходит, но чувствуя мою тревогу. Я крепко обнимаю ее, пытаясь уберечь от моего страха, молча моля о том, чтобы мы не опоздали.