Твой невидимый свет

Она жестом показала какое-то странное движение в воздухе, видимо означающее вот это вот «рядом», хлопнула в ладоши и позвала Монро. Та молча подошла к рейлу, сняла особый наряд, вручила его Оксане и вернулась обратно. Они с Таей о чем-то разговаривали, пока делали макияж.

– Славно, славно. Давай переодевайся, потом тебя накрасят. Как всегда, слышишь? – и, повернувшись обратно к Оксане, дополнила: – Ты очень красивая, тебе пойдет этот наряд.

На этих словах она снова вышла из комнаты.

Оксана еще раз оглядела то, в чем сегодня будет танцевать. Держа в руках белье, а иначе это никак не назвать, пыталась вспомнить, когда надевала такую красоту в последний раз. Вроде это было где-то в начале отношений, когда она хотела удивить Эда чем-то необычным и купила в магазине комплект красного белья. Вечером пришла раньше него домой, переоделась и планировала так его встретить. По плану все было идеально, но по факту… Открыв дверь, Эд закатил сцену ревности. Он решил, что Оксана изменяла ему прямо перед его приходом, с силой снял с нее белье и изрезал все на тоненькие малюсенькие лоскутки.

Выглядел он безумным, а Оксана тогда впервые столкнулась с его обратной, скрытой стороной личности. С тех пор он запретил ей носить такое белье, чтобы быть спокойным, что она ни с кем не изменяет. Поэтому она даже в магазины боялась заходить и примерять что-то красивое. Все белье заказывал он ей по каталогам. А если она себе что-то покупала без его разрешения, то это все также уничтожалось. Все это он делал, как говорил, потому что заботился о ее здоровье и переживал за атмосферу в семье.

Оксана повода никогда не давала. Всегда была приличной девочкой, потому что бабушка говорила, что только таких берут замуж. Что нужно терпеть, молчать и не перечить мужчине. Удивительно, что бабушка жила совсем не по этим правилам, но почему именно эти постулаты она вбивала голову юной Оксане?

Вся ее жизнь была для других, она выглядела и вела себя как чопорная старая дева. О сексе узнала из книжек, потому что у бабушки стыдно было такое спрашивать. Потом появился интернет, и сексуальный мир изменился в ее воображении, но все равно многое она себе позволить не могла.

Самое отвязное, что она делала в своей жизни, пожалуй, это была покупка того красного белья. Как ей было стыдно зайти в тот магазин, купить вот это кружевное прозрачное, и примерно такое же ей предстояло надеть сейчас. Но она не могла. В голове все еще звучал крик Эда, и Оксана даже машинально сгорбилась, как обычно это делала во время ссор. Может глупо, но ей казалось, что если сейчас это наденет, то сделает что-то ему назло. Сделает по-своему, по-взрослому. Как ребенок, который начинает проявлять характер.

– Оксана, ты готова? – Ника обернулась, подкрашивая губы.

Оксана была готова. Будто кто-то снял ее жизнь с автопилота, она, наконец, начала принимать решения самостоятельно. Не думая о последствиях. Решение приехать в Москву было все же не ее. Это следствие обстоятельств, в которые загнал ее Эд. И поиски работы – это тоже следствие. А вот согласиться на такое безумие, надеть почти ничего и в таком виде танцевать на сцене, – уже решение взрослого человека. Оксана сняла куртку и прямо там, при девочках, начала переодеваться.

Хоть снаружи она выглядела уверенной и сосредоточенной, внутри сгорала от стыда. Она старалась не смотреть на себя, но отражения, как в комнате смеха, то тут, то там так и показывали ее в разных ракурсах. Фигуру свою она ненавидела. Исправить что-то в себе не решалась, так как была заложницей ревности Эда, и любые попытки начать качать пресс воспринимались как обоснованный повод закатить истерику и не разговаривать неделю.

Фигура со временем и под действием гравитации потихоньку стала оплывать. Лицо еще держалось благодаря фейс-фитнесу в ванной, а вот все, что ниже, требовало корректировки. Так она всегда считала и слышала от Эда и Ани. Та в последнее время стала критиковать внешность и фигуру мамы.

Застегнув боди, она увидела себя совсем другой. Такой красивой, молодой и необычной. Юбка из пайеток была чисто декоративной, потому что мало что прикрывала, но все равно дополняла объем там, где его всегда немного не хватало.

Монро промолчала, а Ника одобрительно прокомментировала наряд и усадила Оксану в кресло сделать макияж и поправить прическу. Спустя полчаса Оксана почувствовала себя героиней передачи о преображении, когда приходит простая девчонка, а потом к концу эфира из нее делают диву. К ней вернулась уверенность в себе.

– Я совсем себя не узнаю. На меня смотрит совсем другая девушка. Это не Оксана.

– А кто? – Ника отложила грязные кисти в сторону и последний раз побрызгала лаком на кудрявые волосы.

– Пока не знаю, но точно не Оксана.

Монро все это время сидела одна и смотрела за преображением с недовольным лицом. Оксана решила не спрашивать, в чем дело, ведь даже Ника, которая знала соседку дольше, не задавала вопросов. Мысль о том, что она стала самой красивой из них всех на мгновение пришла в голову, но пробыла там недолго. Уверенности в себе еще было слишком мало.