Твой подарок

Нет... Только не это...

Язык обжигает, дыхание на коже охлаждает... А зубы сомкнулись на соске... Я выгибаюсь навстречу ласкам и прячу пальцы в его жестких волосах.

Камера наполнилась стонами и мольбами, внизу живота горело, а холод камня не остужал никак. Казалось наоборот- ещё чуть-чуть и моя спина расплавит эти стены.

Он тихо пробормотал:

- Не вериться, что хочу духа...

Я заплакала. Слова меня ранили. Как так можно? Как? Я же его целовала! Я же умоляла его продолжить! Он не считает меня достойной себя?

Как ранят слова, как больно в груди!

Всхлипывая, едва соображая что творю, произнесла:

- Березовая роща...близ Микора. А теперь... Отпустите, - я собралась с силами и повторила жестче, - Отпустите!

Мне не хватало воздуха, грудь душили рыдания, в горле застрял комок, а он словно издеваясь, терзал меня своими поцелуями, не обращал внимания на слезы.

-Поздно, Тасуна...

- Что поздно? - тыльной стороной ладони я вытирала мокрые дорожки на щеках.

Между ног уперлось что-то горячее, что-то твердое...

- Надо было сказать раньше, - хищник раздвинул ноги ещё шире...

Резкий толчок и два крика. Мой - протестующий и его - торжествующий.

Обновление от 12.03.2017.

Азраин

-С-самеди!

Женщина раскрыла руки для объятий, но я этот жест проигнорировал. Кивок головой и сухое приветствие, не более:

- Богиня.

Фарфоровые губы не перестали улыбаться. Её не задел мой жест, лицо оставалось безмятежным, сияющим, пугающим, завораживающим, одним словом - идеальным. Слишком идеальным...

- Как ус-спехи?

Люблю ее деловитость, то, как она ведёт "дела", вызывает уважение и преклонение перед грацией, изящностью и ловкостью.

- Пока без успехов. Степной народ не отрекся от старых идолов.

- Жаль, - бросает фразу, как камень в воду, и отворачивается, словно потеряла ко мне всякий интерес.

Я следил за ее оголенной, открытой шеей и в который раз мечтал сомкнуть на ней свою ладонь... Сомкнуть и задушить, прикончить, убить, занять её место и...

- А как дела с детьми Лес-са?

Ее тон не поменялся, но я внутренне напрягся. Эта напускная доброжелательность пугала.

- Работаю.

- Ты с-снаешь, где их прячут? - ко мне повернулись боком.

Тьма теперь стояла ко мне в пол-оборота и лениво изучала меня взглядом, выжидала моего прокола, словно хищный зверь в засаде. Она ждала сигнала, знака, момента, чтобы напасть.

- Да, - не стал лгать или отпираться.

- Откуда?

Тасуна.

Но рассказывать о ней не собираюсь. Уголок моего рта дрогнул, прежде чем я нашёлся с ответом:

- Свои источники.

Повисла тяжёлая, вязкая пауза. Я всеми силами старался не потерять "лицо", Тьма же с лёгкой улыбкой следила за мной и моими потугами.

Наконец она шумно втянула носом воздух и произнесла:

- Хочу её, дай, - она требовательность протянула ко мне руки, словно я должен был вложить в них некий предмет.

- Кого? - все тем же ровным тоном задаю вопрос.

- Духа воды, отдай её мне.

Тьма! Откуда знает? На миг я представил свой "подарок" в руках богини. Внутри мгновенно проснулась ярость, протест.

Не отдам!

Моё! Моё! Моё!

- Нет, - жёстко отказываю.

- Не-ет? - Тьма удивилась отказу, она сложила руки на груди и хищно прищурила глаза, - тогда заберу сама.

Богиня развернулась и направилась прочь, показывая, что разговор закончен.

- Тьма! - непроизвольно вырвалось ругательство.

- Что с-сынок?

Шартэн

Едва хозяин появился на территории я поспешил к нему. Сомнения и страхи прочь! То, что он сделал с моим другом смыть лишь кровью. Я был у Тасуны, видел ее лицо, видел синяки и...

Я напал из тени, целился зубами в глотку и был отброшен в тот же миг. Тело проволокло по камням, царапая и раня, шерсть сошла клоками, обнажая свежие раны. Я вскочил и ринулся вперёд вновь.

Щелчок пальцами и я замер неподвижной статуей, не в силах пошевелиться, не в силах сделать вдох или выдох, с оскаленной пастью и выгнутой в дуге спиной. Миг перед прыжком. Мне не хватило одного мига, чтобы опередить хозяина.

-Объяснись!!!

- Хозяин, вы..., - горло дерет, но из последних сил нахожу силы чтобы прорычать фразу, - сломал Уну.

***

Бесчувственное и обнаженное тело несли по коридорам дворца. Я плелся позади хозяина и как замороженный смотрел на тонкую кисть духа. Хозяин нес её на руках, бережно прижав к груди и лишь рука болталась в воздухе в такт шагам. Лево-право-лево-право...

Мне простили выходку с нападением, но это только пока... Хозяин помнит все, хозяин убивает и за меньшие оплошности, так что моя судьба предрешена. Но Уна...

Тьма! Я сделаю все, абсолютно все, чтобы мой друг снова улыбалась.

Её внесли в личные покои хозяина.

Интересно, сколько много женщин побывало здесь? Десять? Сто? А как много духов? А были когда-нибудь здесь пленницы? Этой стороной жизни хозяина я не интересовался, а теперь серьёзно задумался, силясь вспомнить лица, имена, расу его... Любовниц?

Пока размышлял об утехах хозяина, Уну расположили на ложе. Я отметил, как он аккуратно уложил её поверх покрывала, расправил спутанные волосы и принялся колдовать...

Вот его руки касаются лодыжек, запястий и на них ярким узором расцветают блоки... Он ставил запреты на магию стихий - никакой воды, никакой магии.