Твой подарок

Я осталась одна в громадной зале, с круглыми, толстыми колоннами, уходящими в потолок и тусклым светом. Лучи солнца едва-едва пробивались сквозь яркие стеклянные вставки в стене. Окна изображали картины, людей, символы бога, но они были чисто декоративными и свет сквозь них пробивался с трудом. Я прошлась до конца зала, к величественной статуи Света, повернула направо и наконец увидела чашу. Шартэн объяснил, что надо окунуть в неё кулон и дело сделано.

- А молитву? - требовательное.

Я едва не уронила кулон на дно.

- К-какую? - спросила у знакомого мне старичка.

- А любую, - хитро прищурился служитель.

- Я не знаю молитв.

- Тогда говори от сердца! - ещё более требовательное.

Посмотрела на грудь, туда, где было сердце, прислушалась к нему и поняла, что сердце молчит.

- Барышни, тьфу, не бьётся ваше сердце ради веры, только ради плотских утех, - старичок вновь исчез за колонной.

Я вытащила из воды кулон и надела на шею. Потрогала мокрый металл и спрятала его за воротом.

Сердце... Вера... Это людям она нужна, я же знаю что есть и Свет и Тьма, что духи живут в этом мире. Да мне даже сердце не очень нужно! Я могу продолжить существовать и без него, до тех пор пока новое не вырастет в груди. Но при чем тут плоские утехи? Намёк что у меня есть плоть? Ну да, есть. Я состою из мяса, костей, волос. Надо спросить Шартэна, что имел ввиду человек.

Шартэн

Дела плохи. Один побежал за арбалетом, ещё трое держали оборону с обнажёнными клинками. Задача - дождаться моей боевой подруги и бежать. Или второй, запасной вариант - убить их, проглотить. Нет тела - нет лишних вопросов.

Послышался протяжный скрип и уже знакомые мне лёгкие, босоногие шажки.

- Валим! - рыкнул Уне и помчался к ней.

- Но...

- Да, но потом! Валим! - я согласился на все ее "но" заочно.

И я добился желаемого - Уна побежала. Я мчался вперёд, указывая дорогу и силясь сбежать подальше от стен храма. За нами не бежали, но пару раз стражники крикнули нам вслед. Им сейчас не до нас, а значит есть время и возможность выйти из города без проблем.

- Почему бежим? - дух нагнала меня и задала первый из ста тысяч вопросов за сегодня.

- Меня приняли за больного из-за цвета глаз.

- Аа... Так может нам пора уходить из города? Коро же говорил, что стража рассказывает друг другу о происшествиях.

Её желание уйти из города... сейчас мне это на лапу.

- Хорошо. К воротам.

Границу стен мы пересекли без проблем. Уже за стенами я проверил её кулон, узнал как все прошло внутри и взял новый курс - Бальт.

Это было странное путешествие. Начиная от восхода солнца, заканчивая отходом ко сну я отвечал на миллионы вопросов. Было бы интересно посчитать, сколько в день Уна задаёт вопросы. Её интересовала вся та рутина дня, с которой сталкивался человек ежедневно. Любознательность привлекала, но отталкивало то, что мой язык истаивал, а мозг кипел.

Почему люди ходят на нелюбимую работу? Почему они храпят? Почему носят ботинки? Почему те, кто жалуется на жару не переедут на север? Почему обязательно что-то продавать? Можно же отдавать бесплатно всем кто нуждается! Почему, почему, а зачем, а как? На некоторые вопросы я просто не знал ответа, другие были для меня очевидными, над частью вещей я даже не задумывался, иногда я смеялся.

- Почему он удобряет их навозом лошадей? Давай пойдём и скажем что это неправильно!

- Идём, не лезь! - я хихикал в душе и тянул её мимо огородов.

- Но ведь на коровьем навозе будет лучше восходить! - искренне возмущение.

- Не лезь, умоляю, заклинаю, иди молча, - наша пара и так привлекала излишне много внимания.

Путешествие наше длилось несколько недель и по сравнению с первым днём в большом городе - почти без приключений. Мой друг предпочитала срезать путь через леса, переходить реки по дну и потому мы продвигались быстро, быстрее нежели двигайся мы по дорогам. Но все же мы пересекали и деревни, и города, и села и происходили... неожиданности. Слёзы при виде голодных и обездоленных, радость и попытка потанцевать на чужой свадьбе (еле утащил), истерика при виде коровы на железной цепи, танцы счастья, при виде выводка цыплят.

Один раз Уна возмутилась содержанием табуна у торговца-перекупщика.

- Отец любит лошадей, - горько прошептала она.

Я только тяжело вздохнул. Уна чётко следовала правилу: чужое не трожь. Я приготовился к плохому.

Но вместо слез, нотаций и криков она поступила весьма неожиданно и даже по взрослому.

- Сколько за всех лошадей? - спокойно спросила у продавца.

Тот загнул нереальную цену, а Уна молча протянула весь кошель в его жадные, потные от волнения ладони.

- За мной, - спокойная, тихая команда.

Молчаливое удивление от людей, алчный взгляд на кошель в уже чужих руках. Но команда - тихая и четкая была не окружающим.

Он отворила деревянный загон...

Лошади потянулись к выходу...

Я видел разные формы ужаса в глазах людей. Но те эмоции, что испытывали жители этого города, когда табун следовал за хрупкой фигурой, эмоции... Это был священный страх.