Твой последний шазам (СИ)

— Успокойся! — закричала я, уворачиваясь от его дыхания. — Успокойся уже. Что ты несешь?!

С силой оттолкнула, и он, словно очнувшись, медленно опустился на кровать:

— Прости. За два дня накопилось. Это от нервов. Правда, если хочешь, можешь избить меня. Хочешь до смерти. Только, пожалуйста, останься.

Мы с тобой ловили счастье, ты кормила меня этими яблоками, а теперь собираешься уйти… Нет, ну как после всего этого я тебя отпущу? Сама подумай. Как такое только в голову пришло?

— Кость, прекрати придуриваться. Ты ведь сам понимаешь, что всё серьёзно.

Он взял меня за руку и легонько потянул.

— Потерпи немного, пожалуйста. Она скоро уедет, и всё снова станет хорошо.

— Нет. Хорошо никогда не станет, — я села рядом. — Ты всегда будешь её спасать. Чего бы не случилось. И всегда будешь возвращаться в эту жизнь. И притаскивать старые вещи обратно тоже. Я тебя не осуждаю. Это, наверное, правильно. Но я так не могу.

— А давай завтра за паспортом моим поедем? Мне же теперь его отдадут?

— Должны.

— И тогда я смогу поехать с тобой в Москву. Или хочешь, рванём в Капищено?

— Нет. В Капищено я не поеду.

— А за паспортом?

— За паспортом могу.

— Спасибо, — он крепко обнял меня за плечо, и мы какое-то время сидели так молча, глядя, как вспыхивают за окном молнии, наконец он повернул голову и уставился тёмным, бездонным взглядом:

— Скажи честно, ты Якушину правда ничего не обещала?

Глава 28

Вита

На огромной скорости, едва вписавшись в поворот, мы свернули на бетонку, уходящую в лес. Ехали, ехали и только убедившись, что за нами никто не гонится, остановились, и я перебралась вперед.

Кофе просочился через пластиковую крышечку, пакет намок и запачкал платье.

Артём сиял и, хотя его правая бровь была едва заметно рассечена, он остался очень доволен собой.

Всё это ужасное, на мой взгляд, приключение заметно улучшило ему настроение, но стоило попытаться его обнять, как он снова отстранился.

— Я не сомневалась, что ты что-то придумаешь.

— А я сомневался стоит ли забирать тебя у них.

— Тебе Полина про Ярослава сказала? — у меня было время подумать.

— Москва, Витя, большая и у меня в ней много друзей. Я про него уже всё знаю. Даже группу крови. А ты хотела скрыть от меня свой отъезд. Полина — хорошая подруга. Только она моя подруга. И тебе нужно было помнить об этом. Кофе остался?

Я вытащила холодный кофе и остывшие пирожки.

Он взял стакан и тут его взгляд упал на мою руку.

— А это ещё что?

— Да, ерунда.

— Говори сейчас же или я убью тебя прямо здесь, — сделал глоток.

— Просто загадала желание и всё. Если я разорву эту нитку, оно сбудется.

— Что за желание?

— Я не могу тебе сказать.

— Теперь ты уже не можешь сказать мне и это? — допив кофе, он выбросил стакан назад. — А я тебе доверял! Я тебе знаешь, как доверял? Я никому не доверял так, как тебе, девочка-лохушка! Вот тебе и лохушка.

— Ярослав просто знакомый.

— Знакомый, с которым ты провела три дня? Три дня, Витя!

— У него мама больна раком, и он просил подыграть, что я его девушка.

— Его д-девушка?! Ты сама слышишь, как это звучит? Ты же моя, Вита! Моя девушка.

— Всё равно я три дня валялась с морской болезнью, и мама не поверила.

— Так тебе и надо! — он наклонился, порылся в бардачке и достал сигареты — Потому что ты моя. М-моя! Ясно?!

Курил Артём редко, только на вечеринках или, когда нервничал. Сигаретный дым медленно растекся салону.

— Что за желание?

— Я хотела тебя разлюбить.

— Что…о…о? — резко вжал педаль в пол, и машина затормозила так, что если бы я не была пристёгнута, то вылетела в лобовое стекло.

Яростно шибанув дверью, он вышел. Постоял на улице. Выкурил две сигареты подряд. Потом вернулся.

Я примирительно потянулась к нему, но он раздраженно откинул мою руку.

— Не трогай меня! Даже не прикасайся. Ты не раскаиваешься. Ни капельки не раскаиваешься. Я тебя почти пожалел. А сейчас вижу, что зря. Ну и как он? Ярослав этот как?

— В каком смысле?

— Да во всех.

— Ты лучше.

— Ну почему я тебя сразу не послал? Сразу, как только узнал, что свалила? Должен ведь был. По всем правилам и законам. Просто трендец какой-то! Я же всех на раз посылаю… Мне это ничего не стоит… Я же… У тебя ещё одной такой нет? — он кивнул на нитку.

— Артём, я скоро должна буду уехать из Москвы. Мои родители хотят переехать в Америку насовсем.

— Как насовсем?

— Папе постоянную работу предложили.

— А ты тут при чем?

— Они меня одну не оставят.

— Б-бред к-какой-то. Ты меня опять р-разводишь своими жалостливыми штучками.

— Нет. Это правда. Так что можешь спокойно убить меня. Я поэтому так и загадала: что если не разлюблю тебя — умру.

— Р-разумеется, — он больно схватил за плечо и развернул к себе. — Знаешь, почему я тебя не послал сразу? И не убил до сих пор? Потому что у тебя с ним ничего нет и быть не может. Потому что я — лучший. По-любому. Во всех отношениях. А ещё потому что ты тоже лучшая. И не нужно тебе никуда уезжать!

Отпустил и, откинувшись на сидении, увеличил громкость музыки почти на максимум.

«Who wants to live forever…».

Так мы сидели, пока окончательно не стемнело.