Твой шанс

    Вопрос отпадает сам собой, и вариантов у меня не остаётся, если только уговорить Славку жениться на мне вместо Рохтера младшего. Я, как раз, выхожу с кулинарных курсов и высматриваю заказанное такси, когда раздаётся глухой хлопок и плечо обжигает острая боль. От неё темнеет в глазах, к глотке подползает картофельная запеканка, приготовленная пятнадцать минут собственными руками, а расстояние между головой и брусчаткой стремительно сокращается. Где-то на краю уплывающего сознания слышу ещё хлопок, звон стекла, женский визг… и тишина.

    Выплываю из тяжёлого сна, борюсь с удушливой болью и не могу всплыть с, утягивающего всё глубже, дна. Барахтаюсь, перебираю ускоренно руками и ногами, пока не выдыхаюсь и не падаю вниз. Через час, день или неделю выныриваю, щурюсь от слишком яркого солнечного света, режущего глаза, и ощупываю взглядом комнату, в которой лежу. Оказывается, светит не солнце, а большая, белая лампа, висящая надо мной и отражающаяся от крашенных стен моего любимого цвета. В носу холодит от кислородной трубки, горло дерёт от потока прохладного воздуха, вена горит от лекарства, втекающего в неё.

- Проснулись? - заглядывает в палату женщина, похожая на врача или медсестру. – Как чувствуете себя? Головокружение? Тошнота? Нехватка воздуха? 

    На все вопросы отрицательно мотаю головой, и от движения накатывает всё, что перечислила доктор. Морщусь, закрываю глаза и пытаюсь сделать глубокий вдох.

- Вам повезло, пуля не задела жизненно важные органы. Руку две недели беречь и не нагружать, - доносится до меня размеренный голос. Таким тоном надо успокаивать детей перед сном, или сообщать родственникам о тяжёлом состоянии пациента. – В коридоре ждут полицейские. Хотят с вами поговорить.

    Двое мужчин в форме спрашивают, я, как могу, отвечаю, пересказывая каждый шаг до выстрела. На вопрос, подозреваю ли кого, почему-то говорю, что нет. Сотрудники правопорядка здесь, в Англии, а дядя в России. Что они ему сделают?

    После их ухода беру телефон с тумбочки, пробую безрезультатно связаться со Стасом и, в конце концов, набираю Рохтера.

- Саш, я согласна на фиктивный брак, - говорю ему, ощущая всю тяжесть и безысходность принятого решения. – Забери меня из больницы.

Глава 50

    Провожаю мышу на самолёт, стираю с щёк дорожки слёз и отправляю её на посадку. Руки противно трясутся, в груди печёт, в голове отпечатывается единственная мысль – я её долго не увижу, если увижу вообще. Держу себя только на том, что она будет в безопасности. Славич проследит за ней, позаботится. Он мне должен, и этот долг важнее денег.

    Делаю контрольный звонок другу, предупреждаю, что посадил, и чтобы он тщательнее её оберегал. При всех своих возможностях, достать Таисию в Лидсе Борику будет тяжело, а с программой призраком, созданным Славиком, и найти её будет сложно.

    То, что я поспособствовал срочному отлёту Таи, не проходит мимо Звёздного, и он делает свой ответный шаг. Дожидаюсь посадки мышки, успокаиваю её по телефону и еду в офис, куда должен прибыть юрист, занимающийся найденным завещанием.

    Уже там оцениваю в полной мере возможности Бориса. Тому хватает четырёх часов, чтобы прознать про наше бегство и подставить весь «Шанс». Парни уже на месте, и мы не проводим в переговорной и пяти минут, как дверь выбивают люди в балаклавах и кладут автоматами нас на пол.

    Обыск преподносит немало сюрпризов – несколько пакетов с наркотой, новые упаковки для расфасовки, фармацевтические весы с ювелирной точностью до миллиграммов. Всё выглядит так, будто мы занимаемся распространением этой дряни, а не занимаемся соблазнением девиц.

    Нас скручивают, надевают наручники и пинками проводят через весь бизнес-центр в полной тишине. Далее нас протаскивают через допросную, карцер и сильнейший прессинг по выбиванию признания и добровольного подписания его.

    За день моё тело знакомится с различной силой воздействия на него. От ударов дубинки боль резкая, словно её вспарывают куском арматуры, а от толстенной книги кажется, что внутренние органы плавятся и стекают в живот. Только через два дня нас находит товарищ Эда в погонах, долго беседует с ребятами и со мной, а после его ухода нам выделяют общую камеру и, вроде как, перестают бить и давить на слабости.

- Петрович обещал разобраться с подставой, но отсюда нас не выпустят, пока Бориса Звёздного не упекут за решётку, - отчитывается Мерц, со стоном вытягиваясь на узкой кровати, издающей противный скрип при каждом движении.

    Досталось всем, а у Пашки даже разбита бровь и отсутствуют очки. Знаю, что без них он как слепой котёнок, поэтому помогаю ему заправить потрёпанное одеяло в замызганный пододеяльник. Трошин морщится от головной боли, массирует виски и дышит через раз, боясь побеспокоить отбитые рёбра.

- Зачем нас здесь держать? – не могу понять внутреннего расклада правоохранительной кухни. – Это же явная подстава.

- Мы мешаем следственному процессу, - отвечает Эд, делая несколько осторожных выдохов. – Боря отвлекается от сделки и тратит свои силы на мелкие нарушения. Руководство Геннадия не устраивают такие метания, поэтому нас заперли здесь.