Твой шёпот в Тумане

Дверь, ведущая в дом, скрипнула и на пороге появилась взволнованная Талия.

Увидев меня, женщина всплеснула руками и побежала к нам.

— Где тебя носило? — воскликнула она. — Эгор с рассвета в лес тебя искать побежал, только вот воротился. На нем лица нет. Эмбер я насилу усыпила. Девочка с дуру руки на себя наложить собралась. Что же ты, Томма?

Я не знала, что ответить. Вроде и вины нет за мной, но взгляд сам собой опускался на землю. Доставила я всем хлопот, заставила поволноваться.

— Уймись, женщина, — на выручку ко мне пришел Кьерн, — девочка всю ночь от мертвяков пряталась, а ты вместо того, чтобы ее покормить да согреть, накинулась с руганью.

Талия отпрянула от нас и с изумлением глянула на северянина.

— Так я… — попыталась оправдаться она.

— В дом пошли, там ей все и выскажешь. Где все-таки мужики ваши?

Талия, ухватившись нервно за свою толстую русую косу, странно глянула на воина.

Выглядела она растеряно, а вот щеки ее подозрительно вспыхнули. Смутилась она, что-то тут было не ладно. Чтобы соседка моя да перед мужиком робела. Да, никогда не было такого.

— Так нету их. Один мой сынок на два дома, — негромко пробормотала она.

— А за сараем? Что нет никого? — хмыкнул Кьерн.

— За сараем, — Талия не поняла о чем он, — так могилы там, господин.

— Я северянин, женщина, — приставив калитку к шаткому забору, Кьерн решительно вошел во двор, — а к северянам обращаются не господин, а вий.

Понятно?

Мы кивнули. Чего уж тут непонятного.

Зайдя за сарай, Кьерн нахмурился. Мы неторопливо последовали за ним, при этом Талия странно придержала меня за руку. Обогнув строение, я замерла. Рядом с могилами родителей и брата непонятно откуда взялись еще три неглубокие пустые ямы, а у изголовья каждой пристроена плоская доска от забора с табличкой.

Подойдя ближе, я прочитала: «Томмали», «Эмбер», «Лестра».

— Это что? — выдохнула я, опешив.

— Я Эмбер с утра нашла, хотела узнать, готова ли ты идти, ну, знаешь… с Эгором.

А она тут сидит вся в слезах, последнее имя ножом дорезает.

Прикрыв глаза от ужаса, я не сдержала слез. Ко мне потянулась мужская рука и, обняв за плечи, прижала к сильному и теплому мужскому телу.

— Это что вообще такое? — уточнил северянин, легонько поглаживая меня по спине.

— Могилы для меня и сестер, — глухо призналась я.

— Ну, это вы поспешили, красавицы, — мужчина отстранил меня и заглянул в мои глаза, — вам еще жить и жить. А это безобразие мы потом закопаем. Сейчас в дом.

Будем болезных лечить. Веди, женщина, — скомандовал он, глядя на Талию.

Она замешкалась.

— Так не хозяйка я, мой дом следующий. — негромко призналась она.

— Я тебе потом скажу, где твой дом, а пока веди туда, где есть возможность траву запарить и в тепле обогреться. Не видишь, девочка вся промокла до нитки.

Выслушав указания мужчины, Талия, не возражая, понеслась отворять для нас дверь.

— Кто бы мог подумать, что тут так много сияющих, — услышала я тихое от Кьерна.

— У нас многие магией владеют, — так же шепотом ответила я. — Значит, мы все сияющие, по-вашему.

— Да, и это очень хорошо. — довольно произнес он.

— Почему? — не удержала я любопытство.

— Потому что жениться мы на вас будем. Уж я так точно буду — мужчина расплылся в счастливой улыбке. — Мы своих женщин за версту видим, достаточно одного взгляда, чтобы опознать ее, избранную свою.

— Прямо-таки и одного? — улыбнулась я в ответ, заходя с гостем в дом.

— Мне, чистокровному иному, и одного достаточно, ну, полукровкам, как варды наши, наверное, двух, или по запаху поймут.

— По какому запаху? — я остановилась в проходе и приподняла брови в недоумении.

— Древние, маги, предки ваши, в общем, так женщин выбирали. А на севере так до сих пор выбирают. Запах, он подсказывает: кто-то слышит его четче, кто-то слабее.

— Ужас, — я сморщилась в отвращении, вспоминая, как пахнут наши мужики после работы.

— Почему? — теперь удивился северянин.

— Ничего не может быть хуже запаха пота, — честно призналась я и в ответ услышала лишь смех.

— Глупая ты девочка, не этот запах, а магический шлейф. У нашего вардигана — это аромат зеленых яблок. Смеху было среди воинов, когда выяснилось, чем для своей единственной он благоухает.

— Магический, — повторила я в недоумении.

Я никогда не ощущала такого аромата от мужчин.

— Да, магический, — услышав, о чем мы говорим, к нам подошла Талия, — я слышала этот аромат от своего Мово, слабый был запах, но все же.

— И чем же он пах? — спросил Кьерн, пристально, как-то даже ревниво глянув на мою соседку.

— Ландышами, — призналась она, пожав плечами.

Глава 22

Я призадумалась да у нас была присказка «а я милого учую с полверсты», но вот что это в буквальном смысле никогда не знала. Мама ни о чем таком никогда не говорила, да и так не слышала ни от кого в деревне. Но Талия со своим Мово с детских лет под ручку, и говорили о них, что магией повенчаны.

— А что у вас только вот так по запаху да по взгляду любимого выбирают? — спросила я, проходя в единственную жилую комнату нашего дома. Все остальные помещения мы давно заперли, чтобы не протапливать в них. Отец после смерти мамы все намертво заколотил и велел не трогать.