Твой силуэт в очертании света (СИ)

Заложив руки за спину, Фимея охватила её острым, орлиным взглядом — всю разом, как только она умела. Сердце снова сжалось в мучительном спазме. Нинель сглотнула. Выдвинув руку из-за спины, сестра произнесла:

— Иди в Храм, если не хочешь помереть на месте.

В её ладони клубилась сила разрушения. Не верящий взгляд завис на руке, а после переполз на сестру. Она что… серьёзно?

— Поживее.

Подняв повыше голову, Нинель развернулась и направилась в Храм, где её — она была уверена — ждала Матушка. Они узнали. Как? Откуда? Когда? Вопросы кружились в голове, но с каждым шагом меркли и меркли, потому что она чувствовала — с Миреем что-то происходит. Она не слышала его совсем, но словно чувствовала мерзкие чужие лапы, лезущие, куда не просят. А ну, пошёл прочь! Не трожь его! В груди вскипело, гнев затмил мысли. Броситься бы назад, растолкав всех подряд, да Фимея не шутила. Она убьёт её, стоит только дёрнуться. А у Нинель… не поднимется рука атаковать в ответ.

Красота Небесных Чертогов в один миг обратилась чуждой. Вычурная, такая непохожая на тихую, незамысловатую красу лесов, полей и лугов, она отталкивала её своей неподвижностью. Бесконечная череда дней, проведённая здесь за изучением книг и мечтаниями, за оттачиванием своего мастерства — лишь бы Матушка гордилась — всё это словно было не с ней, в какой-то другой, прошлой жизни. Жизни, в которой не было мира людей, закатов и восходов, загадок, тварей и… Мирея.

Он наполнил её жизнь бесконечной чередой смыслов. И даже если им никогда больше не суждено свидеться, она сохранит это в сердце — как самое драгоценное, что у неё есть.

Ты только держись, Мирей. Родной, любимый, самый дорогой, ты только держись. Давай, очнись, приди в себя! Не дай тому, кто так бесцеремонно влез, вышкребать свою душу. Ты ведь сильный, такой сильный, не позволяй ему глумиться. Изгони прочь! Ведь ты не один. Я с тобой.

Что-то дрогнуло на том конце, дрогнуло и загорелось. Он не пришёл в себя, нет, но их связь, услышав её зов, атаковала, ударила что есть сил по тому, кто копался в голове и сердце. Не пустила, не позволила. Ощетинилась, защищая дорогое. Не пройдёшь.

Нинель перевела дух. Хоть ненадолго, но ей удалось отсрочить то, что уготовано было Мирею.

Они вошли в Храм. Матушка стояла на постаменте, взирая на приближающихся дочерей. Высокая, стройная, прекрасная — само воплощение женской красоты и мягкости. В груди Нинель затеплилась надежда — Матушка поймёт. Не может быть иначе. Ведь она справедливая властительница.

«… но доверять ей было бы опрометчиво…» — так некстати всплыли в голове слова возлюбленного. Закрыть бы на это глаза, да сложно: Мирей редко оказывался не прав. Почти никогда.

Нинель сглотнула, готовая ко всему.

— Подойди ближе, дитя моё, — сказала Матушка, устремив на неё сложный к прочтению взгляд.

Разгадать помыслы человеческие было просто, но сейчас перед ней стояла сама первородная богиня, и посягать на понимание столь могущественного существа было делом безнадёжным.

Нинель вышла из ровного строя сестёр, склонившись в глубоком поклоне.

— До меня дошли слухи, что одна из моих дочерей, моих великолепных, чистых созданий, опорочила себя связью с сыном Хаоса. Известно ли тебе что-либо об этом?

— Нет, Матушка, — еле разлепив губы, сказала Нинель.

— Лжёшь, — донёсся до неё голос Фимеи.

— Подожди, Фимея, — сказала ласково Великая Мать. — Ведь не будем же мы на слово верить какому-то там сыну Хаоса.

В её голосе послышалась усмешка. Кто-то из сестёр за спиной хихикнул.

— Я не хочу в это верить. И истово надеюсь, что это неправда, — казалось, от того количества мнимой сладости, что лилась из её рта, вот-вот слипнется воздух. Нинель бросило в холодный пот. — Тем более, что речь идёт о Нинель. Об одной из самых добрых и милосердных моих дочерей.

Заложив руки за спину, богиня принялась прохаживаться вдоль постамента.

— Одна из вас пошла против запрета и вышла на контакт с людьми и даже более того — исцеляла их, чем подняла волну слухов в человеческом мире. Люди принялись судачить, что на землю спустилась посланница Великой Богини. И они были благодарны. Те, кто дождался этой помощи. Их молитвы были горячи и полны надежды. Но вместе с тем, те, кто эту помощь не получил, стали обвинять Богиню в слепоте и жестокости. Какое совпадение — впервые это случилось в поселении неподалёку от третьей точки выхода. Точки, куда спустилось всего двое моих дочерей — ты и Карилия.

Внутри Нинель всё похолодело. Слова матери больно били по ней своей неопровержимостью. Как она могла так сглупить… Как могла не подумать о том, что люди пойдут молиться и благодарить свою богиню в Храмы…

И Карилия. Единственная из сестёр, кого она могла назвать другом. Узнав, куда пошла Нинель, она пошла за ней следом, видимо, в надежде на то, что они объединятся и будут исследовать мир людей вместе.

— А потом… случаи стали учащаться без какой-либо закономерности. Так, словно дочь Неба вдруг научилась скакать по пространству, как блоха. Но моим детям недоступна такая сила. А вот сынам Хаоса — да.