Твой силуэт в очертании света (СИ)

— Как тут не серебриться, когда ты рядом? — спросила она, стараясь погасить сияние, пока никто не заметил.

— Я люблю тебя, Нинель.

Им не обязательно было озвучивать это, ведь они слышали души друг друга. Но Мирей раз за разом повторял ей эти слова — ему важно было сказать это вслух. Важно окутать её своей любовью и заботой, чтобы знала, чувствовала, слышала. Чтобы везде, изнутри и снаружи, грело её это светлое чувство, оберегало от горестей и несчастий.

— А я люблю тебя.

И каждый раз Нинель с чувством отвечала ему, потому что это тоже было важно. Укрыть своей аурой, отгородить от всего, что тревожит душу. Быть солнцем, быть светом. Быть тем, что рождало в груди неуёмную жажду жить.

Темп музыки вдруг изменился. Весёлые задорные ритмы охватили площадь и танцующих людей. Явно выбившись из толпы, они притормозили, изучая движения остальных. Одновременно обернулись друг к другу. Одновременно расползлось по груди желание поддаться всеобщему веселью. Задорные, почти что хулиганские улыбки зеркально отразили друг друга. Притопнув раз-другой на пробу, они поймали ритм и понеслись в лихом танце, кружась и наступая друг другу на ноги, хохоча, сбиваясь, толкая случайно другие пары и рассыпаясь в извинениях.

Так промчался день. Они танцевали, веселились, участвовали в конкурсах. Присоединились к парадному шествию, что прошло по улицам города. Начав с площади, по спирали обошли несколько кварталов и вернулись обратно. Вечером, ближе к закату, люди разбились на небольшие группы в ожидании шоу — должны были выступать бродячие артисты и циркачи.

Лотки со съестным привлекали к себе всё больше народу — за день люди проголодались и желали полакомиться перед наступлением вечера. Они с Миреем стояли в сторонке — человеческих денег у них не было, а создавать при помощи силы Нинель оба посчитали бесчестным. Да и не требовалась им еда — так, баловство.

Мирей обхватил её рукой и прижал покрепче к себе, прильнув лицом к волосам. Люди, с которыми они разделили сегодня праздник, окрестили их молодожёнами, и они были недалеки от истины. В тот незапамятный день вселенная и правда их повенчала, слив в одно целое две разные сути.

— Думаю, нам пора, — шепнул Мирей ей на ухо.

— Да, — согласилась Нинель.

Днём они могли позволить себе немножко лиходейства, ночью же исправно исполняли свои обязательства. Развернувшись, побрели к выходу из города — в чудесный дышащий лес, что налился магической силой благодаря Нинель. А оттуда — в первую точку, что была в четырёх милях от Сото Лала — достаточно далеко, чтобы не успели добраться твари, и чтобы не повстречать сестёр. Они часто отдыхали здесь, набираясь сил. Здесь, и в небольшом кристальном домике в горах Исира, что создала Нинель.

Предположение Мирея оказалось верным — туманные пятна во всех трёх точках появились на местах природной трагедии. Но только в третьей она оказалась делом рук человеческих — в остальных же были повинны природные катаклизмы. Во второй молния ударила в дерево, лес загорелся. Пять дней полыхал и сгорел дотла, а через сутки-двое пришёл туман. В первой — сошёл могучий оползень и погрёб под собой густую чащу со всеми её жителями. Обе точки было удалены от населённых пунктов мили на три, а потому и жертв здесь было меньше.

Лишь некоторые из тварей успевали добираться до людей, и это были по-настоящему устрашающие гиганты. Особенно в первой точке (которая появилась как раз-таки последней) иные доходили до шести аршинов в холке и имели крылья. От таких стенами не спасёшься.

Чтобы приручить подобную тварь требовались немалые усилия. Их разум был более сложным и развитым, а значит, и влияние тумана Бездны более сильным и запутанным. И они уже вкусили крови, отчего их жажда лишь разрослась. На одного такого зверя сил уходило, как на пятерых в третьей точке. И Мирей, и Нинель после ночных свиданий с тварями выматывались до донышка.

Несколько раз Нинель пыталась установить контакт с той силой, что пролегала по ту сторону тумана. И все эти разы закончились для неё плачевно — туман атаковал, едва дело заходило дальше обычного прикосновения. Ярился, призывал тварей — те толпились на самом краю, рыча и скалясь. Не впускал внутрь, не давал лезть в «душу» — как ни стремилась Нинель донести, что они хотят помочь, всё без толку. В последний раз туман напал на неё, пытаясь проникнуть внутрь — подчинить, овладеть разумом. После этого случая Мирей строго настрого запретил ей предпринимать попытки и даже приближаться к пятнам. Нинель согласилась, хоть и скрепя сердце — каждый раз, когда она касалась тёмных завихрений, невыносимый груз давил на душу. Она еле-еле выдерживала давление страшных, густых эмоций Бездны и ту боль, что таила она в своих недрах. Нинель хотела помочь. Но не знала как. Её сил не хватало, их совместных сил не хватало. Они были слишком маленькими и незначительными по сравнению с ней — с той частью ужасающей мощи, что прорвалась в мир людей. Что же таилось в глубинах самой Бездны… представить страшно.