Твой сладкий поцелуй

Мария терпеть не могла, когда говорили о ней, как будто ее в комнате не было.

– Да, непоправим! – опередила отца Мария, невольно встав перед Гарри, словно хотела защитить его. – Я непоправимо влюбилась в него! Я никогда не выйду замуж за другого, я никогда не стану принимать ни одного джентльмена, и если ты заставишь меня выйти замуж за другого, я его брошу! Я буду вести самый дурной образ жизни, который когда-либо знал Лондон… – Мария безумным взглядом окинула кабинет, соображая, чём еще можно запугать отца, – …и я никогда не увижу вас с мамой и не стану с вами больше разговаривать!

– Мария, – лицо отца побелело то ли от гнева, то ли от боли, она не знала, – ты сейчас вернешься в свою комнату. Ты слишком взволнована.

– Нет! Я не уйду, пока ты не поклянешься, что ничего с ним не сделаешь! – Мария сложила руки на груди и молча смотрела на отца. Вдруг она почувствовала прикосновение к своему плечу.

– Мне кажется, я сам могу сказать за себя. – Гарри улыбнулся. – Возможно, не так красноречиво, но тебе лучше дать мне попытку.

Мария взволнованно встала сбоку, но ее настрой не изменился. Если отец захочет, чтобы она сейчас покинула кабинет, ему придется силой тащить ее отсюда.

Гарри оглянулся. Джон Стаффорд смотрел на него своим непроницаемым взглядом, не предпринимая ни малейшего усилия, чтобы повлиять на ситуацию. Наверное, Гарри именно этого и заслуживал. Он вздохнул и повернулся к Донкастеру, не обращая внимания на другого человека в комнате:

– Я никогда не причинял зла леди Марии.

– Она думает по-другому, – заметил Камден, который, похоже, был дьявольски доволен, что Гарри наконец-то стал говорить сам за себя.

– Я ничего подобного не утверждала! Он никогда не делал ничего такого, чтобы причинить мне боль…

– Но зло – это не только насилие, миледи, – фыркнул Камден и снова перевел взгляд на Гарри. – Но пусть молодой человек сам скажет, что он сделал.

– Я сделал свою работу. – Гарри теперь все внимание переключил на Камдена.

– Она не имела никакого отношения к твоей работе.

– Разве? – удивленно поднял брови Гарри. – Однако она оказалась в экипаже, когда радикалы подожгли под ним мощную бомбу.

Камден сердито поджал губы.

– Какого черта! – сердясь еще больше, начал Донкастер. – Почему вы шныряли вокруг моего дома, как вор, заигрывая с моей дочерью? Отвечайте, сэр.

– На этот вопрос только он может дать ответ, – заявил Камден. – Но у него действительно была благородная причина, чтобы гулять по Лондону. И на вашем месте, Донкастер, я был бы ему благодарен.

– Мне бы хотелось услышать почему, – отрезал Донкастер.

– Продолжай, – махнул рукой Камден, обращаясь к Гарри.

Гарри замешкался на секунду, выжидая, но Стаффорд молчал, поэтому он повернулся к графу и графине:

– Попытка покушения на вашу жизнь, сэр, не была внезапной.

Изложение фактов заняло некоторое время. Гарри не скрывал ничего в отношении своей миссии, хотя осознавал, что все это время за его спиной находился Стаффорд, поэтому некоторые моменты он деликатно обошел. Донкастер слушал со смешанным чувством возмущения и гнева на лице, и когда Гарри закончил свой рассказ, граф повернулся к Камдену.

– Меня подозревали? В измене? – В его голосе слышалась ярость. На лице у Гарри была написана досада: он пытался только слегка намекнуть на это, но Донкастер не дурак и все понял между слов.

– Вы лично были вне подозрения, милорд, – спокойно сказал Стаффорд, выходя, наконец, вперед. – Мы подозревали, что кто-то в вашем доме мог продавать информацию или красть ее.

Судя по виду, Донкастер не поверил ни единому слову. Он сразу же повернулся к лакею и щелкнул пальцами:

– Вы. – На его обращение Брандон шагнул вперед. – Вы работали с этими людьми, да?

Брандон кивнул.

По лицу графа промелькнула тень, Он стиснул руки.

– Я всю свою жизнь посвятил служению Короне. Я таскал свою жену и ребенка по всей Европе с единственной целью: выполнить приказ его величества и сохранить достоинство и суверенитет Англии. А теперь я узнаю, что меня подозревают, что за мной следят…

– Но я полагаю, что поскольку вы все это рассказываете, вы поймали изменника, – подала голос леди Донкастер, тайком положив руку на спину мужу.

– Да, миледи, – склонил голову Стаффорд. – Мистер Синклер распознал, откуда исходит настоящая угроза. Только его действия предотвратили попытку убийства его светлости. Мы все обязаны ему.

Это была очень громкая похвала, подумал Гарри, такого он не ожидал.

Леди Донкастер повернулась к нему, удивленно приоткрыв рот.

– Но при чем здесь Мария? – спросила она:

– Я увидел ее у вас на балу, – Гарри посмотрел на Марию, – и был поражен. С тех пор мои чувства становились только сильнее, пока я окончательно не влюбился в нее. – Донкастер поморщился, Камден скривил губы.

– А я влюбилась в него, – улыбнулась Мария, глядя на Гарри.

– Мария, – начал граф, – пожалуйста…

– Это правда, что я не могу предложить ей такую жизнь, к которой она привыкла, – продолжал Гарри. – Это правда, что моя семья небогата и я сам – никто…

– Меня это не волнует, – воскликнула Мария. – Я люблю тебя.