Твой сладкий поцелуй

А сейчас три агента правительства анонимно жили в тени трех знатных англичан, даже в их домах. Три чрезвычайно влиятельных человека, но не члены самого правительства, люди, которым неизвестны планы Стаффорда и Сидмаута. Все бесконечно уважаемые по той или иной причине, у всех троих консультировались члены кабинета министров, секретари и даже король. Все с отличным знанием политических дел и государственных секретов. Если радикалы, которых так боялся Сидмаут, убедят одного из них стать на их сторону…

Гарри подумал о несметном количестве отчетов, которые он, Анжелика и Брандон составили на каждого из них. Любой, порой самый незначительный момент их жизни был детально записан Гарри и его коллегами-агентами для картотеки Сидмаута. Они хотели все знать о Крейне, Донкастере и Бетуэлле. Все. Но самое главное — никто не должен догадываться, что за ними наблюдают, даже те, кто предположительно находится в опасности, и на кого в любой момент могут напасть. И теперь Гарри знал почему.

Они не охраняли Донкастера, Крейна и Бетуэлла.

Они следили за ними.

Спустя три часа Гарри подвинул стул к кровати и посмотрел на спящего человека.

Джон Стаффорд не отличался выразительной внешностью. Такого человека можно видеть каждый день, но толком не описать его внешность. Он спал на спине, слегка приоткрыв рот, в красном ночном колпаке на голове. Вместо работы с тайными агентами он вполне мог бы быть клерком, герцогом или владельцем свиной фермы. Гарри беспристрастно смотрел на своего шефа, такого спокойного и безмятежного во сне, и еще раз подумал, прежде чем, как говорится, перейти Рубикон и рискнуть своим будущим. Он преуспел в своей работе. Может, у него никогда больше не будет подобного шанса, который ему предложили после завершения этого задания, и ему будет обидно потерять ее.

Но у каждого человека есть свой предел. Гарри громко кашлянул.

Стаффорд вздрогнул и проснулся. Несколько секунд они с Гарри молча смотрели друг на друга при свете единственной свечи.

— Как ты посмел? — прошептал наконец Стаффорд.

— Это правда, так ужасно? — пожал плечами Гарри.

— Это мой дом! Моя спальня! — Стаффорд со свирепым выражением лица медленно поднялся на подушках. — Объяснись, Синклер, если хочешь увидеть завтрашний день.

— Ты правильно сказал, именно поэтому я и пришел. Я очень хочу его увидеть. Разумеется, большую часть своей жизни я уже передал под твое руководство, но за некоторыми оставшимися моментами мне хочется присмотреть лично. В частности, за ее продолжительностью.

— Говори по делу, — огрызнулся Стаффорд.

Гарри наклонился вперед, поставив локти на колени:

— Ты лжешь мне. Лжешь всем нам. И я хочу знать почему.

— Не имею привычки объясняться, — резко начал Стаффорд.

— Ну, у нас у всех есть нехорошие привычки, — невесело улыбнулся Гарри.

Стаффорд поджал губы и промолчал. Это по его наущению привычкой Гарри стало проникать в дома среди ночи, невидимо и неслышно и почти всегда хорошо вооруженным.

— Так вот, — продолжал Гарри, — сегодня вечером я встретил женщину. Очаровательные создания эти женщины. На земле нет другой такой мощной силы, которая способна свести мужчину с ума и заставить его совершать дьявольские поступки. Ты не согласен?

— Давай ближе к делу, ладно?

— Итак, — Гарри откинулся на спинку стула, — я уже сказал, что сегодня вечером встретил женщину. Сначала я решил, что это — простая служанка в таверне, но оказалось, что когда-то она являлась более важной персоной. Почти… аристократкой, если мне не изменяет память. Француженкой. Дорогостоящей. Испорченной, высокомерной и способной обвести вокруг своего маленького пальчика слабовольного клерка из государственного казначейства. — Ни одна мышца не дрогнула на лице Стаффорда, но Гарри знал, что задел его. — И что я обнаружил? Что она тоже получала приказы от тебя. Сколько у тебя было агентов, которые пытались схватить Джералда Уолластона за руку?

— Это не твоя забота. — Взгляд Стаффорда мог бы превратить камень в кучку пепла.

— Так говорил Фиппс. — Гарри откинул назад голову и посмотрел на Стаффорда из-под опущенных ресниц. — Должен не согласиться.

— Ты хочешь заявить об уходе? Гарри задумался на мгновение.

— Нет… Это не обязательно. — Стаффорд фыркнул, и Гарри подался вперед. — Объясни мне, почему мы тайно следим за Донкастером и другими? Ведь мы не занимаемся их охраной. Скажи мне правду.

В течение долгого времени казалось, что Стаффорд не ответит. Его челюсть несколько раздвигалась взад и вперед, словно он глотал слова.

— Времена сейчас опасные, Синклер, — пренебрежительно выдохнул он, наконец. — Я думал, ты знаешь об этом. В конце концов, когда ты пришел ко мне работать, подразумевалось, что ты хочешь выполнить свой патриотический долг. Никому не придет в голову спрашивать мотивы у человека, который согласен проникнуть в чужой дом, выдавать себя за другого, лгать, красть и сделать много чего такого, что некоторые могут посчитать криминалом.