Твой восемнадцатый век. Прекрасен наш союз…

Переходя к модам, Щербатов замечает, что «жёны, до того не чувствующие красоты, начали силу её познавать, стали стараться умножать её пристойными одеяниями и более предков своих распростёрли роскошь в украшении. О, коль желание быть приятной действует над чувствами жён! Я от верных людей слыхал, что тогда в Москве была одна только уборщица для волосов женских[7], и ежели к какому празднику когда должны были младые женщины убираться, тогда случалось, что она за трое суток некоторых убирала и они принуждены были до дня выезду сидя спать, чтобы убору не испортить!»

Можно сказать, что князь-историк наблюдает своё поколение и одно-два предыдущих везде и во всём на службе и в дороге, в имении и при дворе, молящимся и хмельным… Щербатовские же выводы из этих «частностей» печальны — расходы царей и дворян растут, личная выгода достигается за счёт чести и убеждений: «Грубость нравов уменьшилась, но оставленное ею место лестию и самством наполнилось. Оттуда произошло раболепство, презрение истины, обольщение Государя и прочие злы, которые днесь при дворе царствуют и которые в домах вельможей возгнездились».

Щербатов чувствовал себя одиноким… Как удивился бы он, узнав, что в те же самые годы, когда он служил в гвардии, одна очень важная особа делала почти такие же наблюдения и её записи, заметки, кажется, не менее горьки.

София-Августа-Фредерика Ангальт-Цербстская

Это длинное имя молодая женщина вскоре поменяет на куда более короткое и знаменитое: Екатерина Вторая. Но пока она ещё не вторая: всего лишь жена наследника, юная немецкая принцесса из весьма крохотного княжества, доставленная в жёны единственному племяннику Елизаветы Петровны.

15-летнюю гладко причёсанную девочку везут как особую государственную ценность через Германию, Польшу, Прибалтику — в далёкую, непонятную северную державу.

В Петербурге Елизавета, а также странный 16-летний её племянник Пётр (тоже недавно доставленный из Германии) наблюдают, «экзаменуют» юную девицу на право стать когда-нибудь российской императрицей.

Она же — изучает, тайно экзаменует их, причём в духе своего немецко-французского воспитания записывает впечатления; правда, после в страхе сжигает, но записывает снова…

Царственные особы, случалось, вели дневники, а иногда писали воспоминания. Они, однако, большей частью бессодержательны и представляют интерес лишь как доказательство ограниченности их авторов (Людовик XVI, Николай II). Впрочем, более интересных, откровенных дневников правящие династии опасались: Мария Фёдоровна, жена Павла I, завещала своему сыну, царю Николаю I, сжечь десятки тетрадей своих записей. Так же были уничтожены дневники императрицы Елизаветы Алексеевны, жены Александра I.

Сохранились и воспоминания монархов, предназначавшиеся в назидание потомству. Этот род воспоминаний (первый русский образец — «Поучение Владимира Мономаха») всегда содержит интересные сведения, но недостатком его можно считать чрезмерное желание украсить себя и свои дела в ущерб истине. Таковы мемуары Наполеона, записанные на острове Святой Елены, «История моего времени» прусского короля Фридриха II. Записки будущей Екатерины II выгодно отличаются откровенностью — она, разумеется, не всегда искренна, очень украшает себя: но — не успела (по причине, о которой ещё речь пойдёт!), не успела сгладить, отлакировать… Цель её записок — оправдаться перед потомством — и ведь было, в чём оправдываться! Сразу скажем, что позже Екатерина хранила свои записки рядом с тем самым письмом, с которого началась эта глава: ведь тот «серый, нечистый лист», можно сказать, очень важная потаённая часть воспоминаний императрицы, точнее — приложение к ним…

Но пока что мы толкуем о воспоминаниях принцессы. Пока что на календаре не 1762, а 1744-й. В архангельских снегах томится свергнутое Брауншвейгское семейство — на невских берегах царица Елизавета приглядывается к принцессе Ангальт-Цербстской. Та живёт одиноко в своей комнате, обучаясь русскому языку, играя на клавесине и глотая одну книгу за другой. Старый знакомый, шведский граф и дипломат, находит, что у принцессы философский склад ума.