Твой зверь (СИ)

–Прошу, я спас Астрид сегодня ночью не для того, чтобы ты убил её меньше чем через сутки.

–Виктор, прошу тебя. –Я подползла к Виктору и схватила его за ногу. –Отпусти Римуса. Ты не убийца. Не зверь. Прошу, умоляю, не причини ему зла. Да, он обманул вас, но ведь все мы совершаем ошибки, он был связан клятвой, обещанием, долгом – называй как хочешь, но его положение не должно вызывать гнев. Уважение – да, но не желание убить. Прошу тебя. Очень прошу. –Мой голос сорвался, слезы полились из глаз, а из горла вылетали нечеловеческие всхлипы.

Виктор скинул мои руки и начала нервно расхаживать по комнате. Потом он повернулся ко мне и подал мне руку.

–Астрид, –сказал он, поднимая меня на ноги. –Я не собирался причинять тебе боль. Прости, эта внезапная вспышка больше не повторится.

–Спасибо. –Одними губами выдохнула я.

–Я предлагаю тебе сделку Астрид. В обмен на жизнь Люпина я хочу…

–Всё что угодно! –Выкрикнула я, прежде чем он успел закончить.

Виктор нахмурился, в его глазах мелькнул недобрый огонёк. Он оглядел своих приспешников. Никто бы и не усомнился в правильности его решения, но отчего-то он решил пояснить:

–Я собираюсь отпустить его, проявив милосердие, лишь для того, чтобы он передал шпионам и посланникам любой из сторон в назревающей войне, что мы, оборотни, сохраним нейтралитет. Чем бы не соблазняли нас эти стороны, мы не примкнем ни к одной из них – мы не продаемся!

Послышался одобрительный гул, но не такой, на который рассчитывал Виктор. Некоторые поглядывали с опаской, а кто-то в открытую переходил ближе к Римусу. Но главарь не заметил этого, он повернулся ко мне и в наступившей тишине произнёс:

–А вы, мисс Вильямс, станете моей, как подтверждение того, что я решил судьбу Римуса Люпина. Таково моё условие.

–Нет. –Римус шагнул вперед. Теперь его уже никто не держал.

–Я согласна. –Слова вылетели из моего рта быстрее, чем я успела сообразить на что подписываюсь.

–И у тебя ещё хватает наглости перечить мне?

–Астрид, я не позволю тебе…

–Я не спрашивала вашего позволения. –Горло обожгло свинцом, горячие слёзы порывались проложить мокрую дорожку по моим щекам, но я судорожно сглотнула и продолжила. –Я этого хочу, буду считать, что так Виктор предложил мне выйти за него.

–А у малышки есть чувство юмора. –Виктор по-хозяйски закинул руку мне на плечо. –Убирайся прочь, Люпин, считаю до трёх…

–Я не уйду.

–Римус, прошу тебя. –Голос выдавал мое волнение, страх и безнадежность ситуации. Я знала, что Римусу не позволит уйти чувство того, что я подписала себе смертный приговор или пожизненное рабство в обмен на его свободу. Он не бросит меня здесь. Но вместо приятных бабочек внизу живота, горло стягивало обручем, суставы рук и ног жутко болели от удара об стену и быстрого бега. Я начинала возвращаться в реальность из мира чувств и эмоций. И здесь меня ждали боль, страх и гнев.

Когда я бежала к своему дому по приказу Римуса, я не думала ни о чем, но, как только перед глазами появился знакомый пейзаж, я тут же развернулась и бросилась вслед Виктору и компании, осознав, что Римус в смертельной опасности. Не найдя их на том же месте, я побежала, зарываясь в снег по пояс, к заброшенному дому на окраине, именно там, по словам Виктора, они осели. Преодолев половину пути, я поняла, что ослепленная предложением Римуса погулять вместе, забыла надеть носки, и теперь, стерев пальцы ног в кровь, бежала медленнее, чаще спотыкалась и падала в снег. Руки покраснели и обветрились. Мокрые от снега и пота волосы липли к раскрасневшимся щекам, глаза постоянно наливались слезами, отчего покраснели. Сама я дьявольски замерзла, пока разговаривала с Виктором. Все эти чувства разом нахлынули на меня после его «я не уйду».

–Римус, я прошу тебя, уходи. Виктор не причинит мне зла. –Моё серьёзное выражение лица, видимо, навело его на мысль, что лучше не спорить, а может, он решил, что я стою его спасения… но так или иначе, Римус направился к двери, а за ним еще трое.

–Если вы сейчас уйдете, дороги назад не будет. –Прорычал Виктор, всё ещё обнимая меня.

Никто не ответил ему. Оборотни, решившие покинуть свою семью, опустив глаза молча следовали за Римусом. Он тоже не смотрел на Виктора. Он смотрел на меня. В глазах его были: благодарность, и злость, и страх, и ужас. Я не отводила взгляд и даже не плакала. Но, как только на улице послышались хлопки трансгрессии, Виктор отпустил меня, даже оттолкнул, остальные разошлись кто куда, а из моих глаз брызнули долгожданные слёзы. Они всё лились и лились, никто не пытался заговорить со мной, отвести куда-то или издеваться. Все, кроме Виктора ушли. Он же стянул с себя футболку и начал подтягиваться на самодельном турнике. От тела его шел пар. С каждым рывком вверх я слышала, как он проговаривает сквозь зубы имена предателей, будто читает мантру. «Люпин, Оберк, Крейк, Иллоис». Я перестала плакать, несколько раз громко кашлянула, после чего подошла к Виктору и дотронулась ледяной, влажной ладонью до его спины. Он вздрогнул, но, увидев меня боковым зрением, спрыгнул вниз и повернулся.