Твой

Его рука схватила мой подбородок, и он вынудил меня посмотреть на него. Я стиснула зубы. Утреннее солнце сверкало в его глазах. Свет, казалось, пронзал зрачок до основания, отражая чистейшую, ясную синеву. Небесную синеву. В этот момент я задумалась, увижу ли снова когда-нибудь небо.

Он будто бы читал мои мысли. Его рука смягчилась под моим подбородком, поглаживая линию челюсти.

— Выход наружу лежит через меня и только. Дай мне то, что мне нужно, и я подарю тебе то, что нужно тебе. Даже если тебе и ненавистны твои потребности. Я здесь не для того, чтобы судить тебя.

Мой рот открылся, но слова не выходили. Он понятия не имел, что сказал мне, какой эффект произвёл. От слёз вдруг защипало глаза.

От него излучилось столько мягкости, доброты, сколько я никогда и ни от кого не получала. Даже от друзей и родителей. От самой себя.

Я здесь не для того, чтобы судить тебя.

А потом между нами возник момент, который навёл меня на мысль, что происходит что-то ещё, что-то за кулисами. Напряжённость в воздухе, как будто он тянется ко мне с надеждой, что я это увижу — оно было незримым, но точно существовало. Пространство между нами потрескивало от невысказанных слов. И на ум пришла непрошенная мысль: он не монстр.

Он резко встал, будто сказал чересчур много. Цепи загрохотали и натянули мои руки. Я даже не смотрела, как он уходил. Просто заплакала, когда захлопнулась железная дверь.

Глава 19

Вейл

То утро забрало у меня все силы, опустошив меня. Джессика, наконец, встала на колени.

Однако вместо удовлетворения я чувствовал лишь всепоглощающее беспокойство. Из-за того, как сильно она влияет на мои эмоции. Из-за того, что она, кажется, хочет меня даже после всех моих поступков.

Я вернулся в комнату и подрочил в душе, а потом возненавидел себя как никогда. Я мучил бедную девушку, использовал её чувства ко мне против неё же самой. Она прикладывала столько усилий для борьбы, но я сломил её. Она была права. Я монстр.

Но я монстр, который намеревался завершить миссию, и плевать, что придётся для этого сделать.

Весь день я провёл, изучая владения Эль-Альфы и разведывая планировку дома. Ожидал, что меня остановят охранники, но никто меня, похоже, даже не заметил. Наверное, убив мальчишку, я завладел доверием всех в кругу Эль-Альфы. Но само осознание не остановило тьму, обволакивающую моё сердце.

Эль-Альфа не объявлялся до самого вечера. Дэвид, который, видимо, был его самым главным приспешником, позвал меня на ужин к пяти часам и привёл в большой обеденный зал.

Длинный дубовый стол тянулся через комнату под сводчатым потолком. Несколько мужчин, преимущественно мексиканцы — все в костюмах, — уже занимали места за столом. За ними стояла стройная колонна девушек. Одна из них выступила вперёд с поднятой вверх рукой, намереваясь долить вина в бокал бизнесмена.

Эль-Альфа восседал во главе стола, рядом с ним пустовало место. Когда я приблизился, до меня дошло, что на полу была Валентина. На коленях.

Я сел, осторожно вытягивая стул из-за стола, чтобы не ударить её. Две другие девушки вышли вперёд. Одна из них подтолкнула спинку стула, когда я на него опустился. Вторая встряхнула салфетку кремового цвета и расправила её на моих коленях. Потом обе двинулись прочь, а та девушка с кувшином вина шагнула вперёд, чтобы наполнить мой бокал.

За всё это время Валентина ни разу не пошевелилась. Её руки были вытянуты перед ней ладонями вверх. Лоб парил прямо над полом. И несмотря на все ноги, что окружали её, держалась она превосходно.

— Добро пожаловать, друг мой, — поприветствовал Эль-Альфа. — Как тебе спалось прошлой ночью?

— Отлично.

— Ты, должно быть, был в отчаянии, раз захотел работать на меня.

— Нисколько.

— Нет?

— Мне нравится такая работа, — солгал я.

— Убийства?

Мои глаза устремились к камере, установленной на стене. Я хотел, чтобы Эль-Альфа думал, будто ему удалось напугать меня. Я притворился, что нервничаю, подняв бокал вина и отхлебнув из него.

— Нет, — произнёс я, после секундного фальшивого сомнения. — Мне нравится обучать.

— Отлично. Посмотрим, как ты справился с девчонкой.

— Девчонкой?

Я резко поднял голову от бокала с вином.

— Она ещё не готова, — произнёс я.

Не готова? Самое ужасное преувеличение в моей жизни. Если бы Эль-Альфа пошёл взглянуть на Джессику, та бы скорее плюнула ему в лицо, нежели встала на колени.

— Всё ещё, — произнёс мягко Эль-Альфа. — Мы должны увидеть прогресс.

Он щёлкнул пальцами, и Дэвид покинул обеденный зал с нездоровой улыбкой на лице. Я принял невозмутимое выражение лица, даже несмотря на тревогу, вспыхнувшую в горле. Если Эль-Альфа увидит, насколько Джессика непослушная, он наверняка примется её пытать.

Почему меня это волновало? Я находился здесь только для того, чтобы подобраться к Эль-Альфе и убить его. Девчонка ничего для меня не значила.

Но это неправда.

Почему? Почему я так о ней беспокоился? Она сама виновата в своих страданиях, разве нет? И пока мы ждали, когда шестёрка поднимет её вверх, я ощутил выходящую из-под контроля панику. Я боролся с эмоциями. Вдох-выдох. Держи себя в руках. Почему это так сложно?