Твоя Антарктида

– Не читал, – заявил Юрка. – Если б читал, помнил бы. Такого не забудешь. Если б не Джек, я б и носа сюда не сунул. Он, можно сказать, выписал мне комсомольскую путевку. Подумаешь – сахар, бельишко… Начхал я на это! Есть – хорошо, а нет – не заплачу.

– А как же он тебе выписал путевку? – поинтересовался Федор.

– Гляди! – Юрка распахнул томик.

Молодое, смело улыбающееся лицо смотрело с портрета. Широкополая шляпа и узкий темный галстук не превращали его в городского, кабинетного человека, который боится ветра, стужи, зноя, морских волн…

Федор пожал плечами.

– Темнота, – разозлился Юрка, – смотри, какое лицо!

– Федька, щи не поспели? – раздался трубный бас из глубины палатки, и под серым одеялом зашевелилась какая-то глыба.

Юрка смолк, сердито спрятал томик в чемодан и принялся за ремонт алюминиевой раскладушки. И опять перед его глазами всплыло лицо с уродливым шрамом на щеке.

– Тут привет Гришакову просили передать, – сказал Юрка, сказал только для того, чтоб как-то примириться с этими людьми.

Глыба, ворочавшаяся под одеялом, громогласно зевнула, спустила вниз босые ноги, села и оказалась громадным черноусым человечищем.

– Кто? – спросил он.

– Встретил я одного, – сказал Юрка, – у него шрам на лице.

Человечище расправил портянки, навернул на гигантские ноги и влез в сапоги.

– А… это Сашка Зимин.

– Отчего у него шрам? – Юрка с любопытством оглядывал медлительного великана.

– Война, – ответил тот и, присев к столику, вместе с Федором стал шумно хлебать из кастрюли щи.

Так впервые встретился Юрка с Зиминым, Гришаковым и Федором.

Шли дни, недели, Юрка работал землекопом, потом на дорожном участке и не раз встречал в поселке человека со шрамом то в продовольственном магазине, то у переправы на правый берег, то возле порогов. Шрам был широкий, неровный, грубый, покрытый тонкой красной кожицей, и казалось, дотронься до него пальцем – потечет кровь. Этот шрам был таким чужим и ненужным на этом лице, что Юрка старался не смотреть на него.

Как-то Юрка пронюхал от Гришакова, что у Ангары начинаются взрывные и буровые работы: в скале нужно проложить дорогу к будущей плотине гидроэлектростанции. Юрка на второй же день удрал из дорожного участка, где водил грейдер, и разыскал человека, который, по слухам, собирал бригаду.

Это был человек со шрамом!

Добрые полчаса без перерыва лопотал Юрка о том, что всю жизнь мечтал работать на скале, бурить и взрывать, покорять реки, горы, снега, океанские глубины, космос и прочие стихии. Зимин окинул его нескладную большеголовую фигурку и прервал:

– А перфоратор подымешь?

Юрка не знал, что это такое, но не мог же он после своей речи чего-то не уметь.

– Подыму, – храбро ответил он.

Зимин повел его в соседний дом, где был склад, показал на огромную, лежавшую на полу металлическую штуковину с ручкой и торчавшим в конце ломом и сказал:

– Валяй.

Юрка икнул, глотнул побольше воздуха, взялся обеими руками за холодные ручки и, напрягая всю имевшуюся в его не очень упругих мускулах силу, мужественно оторвал от пола эту штуковину – название ее он уже забыл. Подняв ее на уровень живота, Юрка посмотрел на Зимина, и старался смотреть так, чтобы ни разу не моргнуть. Он чувствовал, как силы катастрофически быстро уходят из его рук, пальцы коченеют, позвоночник начинает прогибаться.

– Тяжело? – спросил Зимин.

– Пустяковина! – Юрка изобразил на лице что-то вроде улыбки.

– Подержи еще, а я пойду прикурю.

И Зимин целую вечность где-то ходил, вытаскивал из кармана пачку папирос, прикуривал, пересмеивался с кем-то, а Юрка держал…

– Хватит, – сказал Зимин, входя.

– А то еще могу, – проговорил Юрка, чувствуя, что через секунду его онемевшие пальцы разожмутся или позвоночник переломится и он вместе со штуковиной рухнет на пол.

– Вижу, – ответил Зимин, мельком глянув на него.

И Юрка опустил на пол перфоратор, потер ладонь о ладонь.

– Я б до утра мог, – сказал он.

– Чувствую, – ответил Зимин, отодвигая ногой инструмент. – Ты мне нравишься, парень… Только учти, работа будет такая: скала, морозище, на поясе веревка, в руках перфоратор, под ногами пропасть, и так восемь часов.

– Пустяковина! – Юрка посмотрел в пол, чтоб только не видеть этого шрама, и вдруг добавил: – Хотите, я вам Джека Лондона буду носить? У меня есть почти все собрание сочинений, последние тома папа перешлет…

Слово «папа» в этой обстановке прозвучало неуместно.

– Хочу… А кто твой па… па… отец?

– Доктор… Врач-окулист – по глазам.

Зимин еще раз внимательно осмотрел расслабленную фигурку и спросил:

– А мне не влетит от твоего папы?

Юрка опять долго не давал раскрыть ему рта, горячо уверял, что папа здесь ни при чем, а он всю жизнь мечтал бурить и взрывать, покорять реки, горы, тайгу… Ну что с таким можно было поделать? В свободное время Зимин посвятил Юрку в тайны горного дела, обучил обращаться с перфоратором и другими буровыми инструментами. Он так здорово подковал парня, что через неделю тот сам выступил в роли учителя и привел к Зимину Федора, который после Юркиных лекций мог сойти за бурильщика-профессионала…